Константин Рогов - Из жизни призраков

- Ладно. Для вас я сделаю исключение. Пойдемте.

Пипкин купил роскошную зелено-красную шляпу с широкими полями и пером, а также полосатый шарф совершенно невообразимой расцветки. Он напялил их на себя и долго вертелся перед зеркалом.

- Ты похож на пугало, - сообщила Шейла.

- Нет-нет, вам очень идет! Это последний писк моды! - заволновался хозяин одежной лавки. Он тоже не хотел упускать свой шанс избавиться от этой безвкусной, крикливой, вызывающей одежды.

- Я доволен, - заявил Пипкин.

Маг кинул хозяину несколько медяков.

Возмущенный вопль.

- Да ладно. Где ты найдешь второго кретина, который купит у тебя эти шмотки? - ухмыльнулся Пипкин.

Хозяин смирился.

Шейла последовала за Пипкиным.

Ласковое весеннее солнце превратило лежащий на мостовых снег в грязные лужи. На улицы высыпали жители города, понемногу выходя из зимнего ступора. Кое-кто даже улыбался. Банда сапожников-карликов обменивалась традиционными оскорблениями с оравой кузнецов-гномов. В Город Отбросов пришла весна...

- Что мы будем делать? - спросила Шейла.

- Изворачиваться, хитрить и бессовестно лгать, - сказал Пипкин. Прелестное занятие, правда? Хочешь пирожок?

Они купли по паре горячих пирожков с картошкой и мясом, съели их и запили кислым яблочным элем.

- Не стоит сильно напиваться перед серьезным делом, - заметил маг. Эй, пацан, сколько хочешь за эту штуку?

"Эта штука" была скорее всего блестящим куском обсидана на железной цепочке. Самодельный сувенир, никому не нужная безделушка, но... достаточно тяжелая для того, чтобы как следует врезать кому-нибудь в уличной драке.

Маг и уличный сорванец торговались минут пять.

- Чудная вещь, правда?

- Зачем она тебе?

- От внешнего вида зависит первое впечатление. А для очень многих людей первое впечатление является решающим, - втолковывал Шейле Пипкин. - Ты можешь вести себя как сапожник, но если ты представился как лорд и выглядишь как лорд, то они будут считать тебя лордом до конца твоей жизни. Все, теперь подыгрывай и кивай в нужных местах. Говорить буду я.

Шейла скорчила рожу, но возражать не стала. Деревенской девице было все еще не по себе в большом городе.

Маг в последний раз поправил шляпу, расматривая свое отражение в блестящей вывеске с надписью "Галерея искусств".

Дверь галереи внезапно распахнулась и на улицу выкатился красный от гнева толстячок.

- Шарлатан! Недоучка! Ремесленник! Жалкий плагиатор! - проорал толстячок, размахивая пухлыми кулачками.

- Вы это нам? - вежливо осведомился Пипкин.

- Нет! Не вам! А этому... этому...

Толстячок плюнул, плюхнулся в экипаж и уехал.

- Странный он какой-то, - заметила Шейла, нервно поправляя висящую на поясе саблю.

Они вошли внутрь.

Маленький бронзовый колокольчик, подвешаный над дверью, мелодично звякнул.

- Эй! Мы приходить! Хозяйн! - завопил Пипкин. - Хозяйн!

- Убирайся прочь, пока я не...

Высокий человек, с дикими рыжими бакенбардами, выскочил из-за нагромождения каких-то холстов и замер, увидя странную парочку.

- Вы есть хозяйн? - с важным видом осведомился Пипкин.

Голубые глаза перемазанного краской незнакомца подозрительно сощурились.

- Чего надо? Кто вы такие?

- Мое имя есть Лоуренс. Лоуренс Диль-Гиль Шартэ д'Озуа, отрекомендовался Пипкин. - Это есть мой... мой... тело-охранитель.

- Телохранитель, - поправила его Шейла.

- Да-да. Тело-хранитель.

Голубоглазый слегка смягчился.

- Иностранец? Издалека?

- Протикус, - сымпровизировал маг.

- Протикус. Погодите-ка. Это, кажется, - хозяин галереи наморщил лоб. - Юго-восточная провинция Королевы, да?

Пипкин гневно замахал руками.

- Нет! Нет! Мы есть независимость! Мы есть суверенный королевств! Протикус не подданый Королева Элизабет!

- Конечно-конечно... Меня зовут Бирн, - представился голубоглазый. Бирн-художник, владелец "Галереи искусств". Позвольте предложить вам присесть?

Пипкин уселся на стул, который Бирн с некоторым трудом вытащил из-под груды картинных рам.

- Дело, - заявил маг. - Я - художник. Я - творить. Я - создавать. Я великий знаменитость, ученик Штейпенгауля, прилежный опоследователь Желтоглазого Смирфа, духовный воспитанник маэстро Рэмпо. Я устраивать здесь выставка своих работ.

- Вы надеюсь не реалист? - хмуря брови осведомился Бирн. - Мне проходу не дают эти халтурщики. Никакого полета мысли, никакой фантазии, никакого вкуса! Раболепное копирование созданных природой форм и красок - вот все, на что они способны.