Дэвид Герролд - Ярость мщения

– Вот почему, – эффектно закончил Джейсон, – мы празднуем Откровения! Истина – источник радости. Радость подсказывает, что мы приближаемся к истине. Отчаяние говорит, что удаляемся. Отчаяние – результат лжи. Отчаяние – ее подтверждение. Обнаружьте ложь. Признайте ее. Скажите о ней правду. Это трудно, неприятно, но помните: правда всегда нелицеприятна. Не беда! Все равно говорите правду, ибо неловкость, неудобство всегда имеют оборотную сторону – радость. Большинство из нас так боятся попасть в неловкое положение, что громоздят одну ложь на другую, не понимая, что этим приговаривают себя к еще большим неудобствам.

Стисните зубы и говорите правду! Чем больше правды – тем больше радости. Чем больше радости – тем ближе истина. Мы идем к истине, мы творим экстаз! Это и есть Откровение! Это Апокалипсис!

Мы вскочили на ноги, радостно заорали, мы улюлюкали, визжали, обнимались и целовались друг с другом, слезы бежали по нашим лицам. Всех переполняла радость. Это была истина. Откровение. Я любил Джейсона. Он поделился истиной. Он был Богом.

Боже, я любил его!

Каждую ночь я проводил с разными людьми – иногда с женщиной, иногда с мужчиной. Иногда со взрослым, иногда с ребенком. Порою мы занимались сексом, порою нет. Секретов у нас не было. Предполагалось, что мы должны целиком отдаваться друг другу.

Если у кого-то возникали насчет этого вопросы,. в ответ он слышал: «Так велел Джейсон, чтобы мы могли уточнить свои ощущения». Смысла происходившего я не понимал, но что-то удерживало от дальнейших расспросов. Было ясно, что Джексон делает нечто правильное, и я хотел знать, что именно.

Думаю, мне хотелось во многом походить на него. Стать уважаемым, доходчивым, отзывчивым, всегда ровным. Любимым.

И обладающим еще одним свойством.

Джейсон имел особый взгляд на вещи: он видел, что кроется за ними, внутри них, или, быть может, видел их в другом измерении. Он говорил, что никогда не смотрит только на вещь, а одновременно старается увидеть ее окружение.

– Смотри на то, что происходит, Джим. Не на то, что, по-твоему, происходит, а на то, что творится в действительности. Поведение людей отчетливо демонстрирует ту игру, которую, как им кажется, они ведут. Большинство людей играют, чтобы выиграть, а не ради самой игры – вот почему жизнь не приносит им никакого удовольствия.

Все верно. Это обо мне.

Джейсон говорил с таким проникновением и определенностью, что становилось страшно. Рядом с ним я чувствовал себя слепым щенком, страшно завидовал его способностям и испытывал благодарность за то, что был допущен к обучению.

Поэтому, когда Джейсон говорил – сделайте то-то, выясните, почему при этом вы чувствуете неловкость, почему боитесь, – мы без слов исполняли приказ.

Когда Джейсон велел раздеться донага, я выполнил и это. И узнал об истинном предназначении одежды. Когда он велел нам поменяться одеждой, я неделю носил одеяние Салли. И узнал, что именно мы прячем под ним. А когда Джейсон распорядился, чтобы мы спали друг с другом…

Джейсон говорил, что я боюсь позволить людям полюбить себя и потому держу их на расстоянии, демонстрируя свою враждебность, так что они просто не в состоянии увидеть, кто прячется внутри меня. А я жалел себя до слез, когда им все-таки удавалось это разглядеть. По словам Джейсона, я был жуликом, змеей подколодной, профессиональным вором – я обманывал окружающих, только бы не дать им обнаружить, насколько я прекрасен в действительности и сколько во мне кроется нерастраченной любви. Мне хотелось, чтобы это было правдой, и я следовал любым его инструкциям.

Мне казалось, что Иисус был таким. Настоящий Иисус – не тот, которого придумали позже. И если он действительно был таким, то понятно, почему вокруг него возникла целая религия.

Супружеских отношений здесь не существовало. Браки остались в старом мире.

– Эта разновидность образования пар, – объяснял Джейсон, – не удовлетворяет условиям игры, в которую мы здесь играем. Она работает против сплоченности Племени. Чтобы Племя оставалось единым целым, каждый должен быть привязан к каждому.

Прошло время, прежде чем я начал понимать, что он имеет в виду.