Дэвид Герролд - День проклятья

Тебе что, никто не рассказывал о зерне на элеваторах? О пыли? Кретин, упрямый осел! – Я снял с Дьюка баллоны с горючим и перевернул на спину. Он был еще жив и дышал отрывисто и хрипло. Маска и очки спасли лицо и легкие. Значит, у него оставался шанс. Может быть, оставался…

Я приподнял Дьюка за ремни амуниции, намотал один из них на руку и потащил.

Нести командира в этой пыли мне было не под силу. Ругался я не переставая.

Все кругом вдруг потеряло очертания, стало неясным и расплывчатым. Даже солнце исчезло. Небо и земля слились. Я не видел собственных рук. Если я выпущу Дьюка, то уже не найду.

Я слышал о белой мгле в Антарктиде, но сейчас угодил в переделку покруче – в калифорнийскую розовую мглу.

Я не знал, где нахожусь. Но что еще хуже – я не знал, где находится вертолет.

В. Что бы вы сказали хторранину, атакующему батальон?

О. Не балуйся с едой.

Я замер. Надо идти дальше – но куда? Я полностью потерял ориентировку и боялся сделать хоть шаг из страха, что пойду не туда. Вертушка могла находиться всего в Нескольких метрах от нас, но разглядеть ее было невозможно.

Неправильный шаг означал смерть. Я стоял, парализованный страхом, и дрожал от понимания собственной беспомощности. Надо что-то делать! Дьюк нуждался в безотлагательной помощи, да и воздуха у нас оставалось совсем немного.

Еще этот пеленгатор куда-то запропастился. Тем временем розовая мгла стала еще плотнее, видимость приблизилась к нулю.

Я обязан предпринять что-то. Немедленно. Даже если это окажется ошибкой. Я ни разу не свернул, пока тащил Дьюка, значит, по-прежнему двигаюсь куда надо? Черт его знает!

Направив фризер вперед, я выпустил струю. Послышалось шипение, лицо обдало холодом.

Я рассчитывал на успех, но все-таки потихоньку продвигался, пробуя почву ногой, прежде чем ступить.

Но как я ни осторожничал, нога вдруг провалилась в пустоту. Мы покатились по длинному откосу и врезались в сугроб. Теперь я уже не мог разобрать, где верх, где низ: со всех сторон нас окружали комья розовой паутины. Я выстрелил из фризера туда, куда, по моему мнению, следовало идти. Холод словно разбудил меня.

Я задержал дыхание, сел, потом кое-как встал. Ремень Дьюка по-прежнему намотан на мою руку. Слава Богу! Он со мной.

Я снова двинулся вперед, измотанный, злой. Проклятье! Я, Джим Маккарти, не желаю умирать такой смертью! Я еще молод, мне всего двадцать четыре! Это так мало! Я нужен, я незаменимый специалист в войне против Хторра!

– Эй, Боже! Слышишь? Говорит Джеймс Эдвард Маккарти! Ты поторопился! Я еще мало жил! Давай рассудим по совести.

Шатаясь, я волок Дьюка, распыляя перед собой холод и стараясь не поскользнуться. Теперь я не знал, куда иду.

– Эй, Боже, подай знак! Хоть какой-нибудь, любой. Пожалуйста, спаси меня, спаси Дьюка. Ну хорошо, спаси хотя бы Дьюка. На моей совести уже смерть Шорти. Разве этого мало? Позволь мне спасти Дьюка, а? Потом можешь забрать меня, если хочешь. Я устал умирать, Господи… – Слезы мешали мне говорить. – Прости меня, Боже, я был глуп. Пожалуйста. Мне казалось, что Ты готовил меня к большему. Но ведь так у Тебя ничего не получится, верно?

В горле пересохло. Голос сел. Я и сам не знал, зачем все это говорю – просто надо что-то говорить, пока я еще могу идти.

И вдруг что-то произошло. Что-то изменилось. Я осознал, чем занимаюсь. И вспомнил, как Дьюк однажды посоветовал: «Попробуй, иногда помогает». Меня снова начали душить слезы. Все это глупо. Но… Я действительно хотел, чтобы Господь услышал меня. Если бы это было возможно.

– Я не знаю, как сделать, чтобы Ты услышал меня, правда, не знаю. Я буду просто говорить с Тобой, хорошо?.. Позволь начать с самого начала. Я ведь делаю это ради Дьюка. Я всегда был эгоистом и… Да, да, я знаю, что Ты не можешь спасти одного Дьюка, без меня, но…

Ноги шагали, язык работал. Я двигался вперед и молился:

– Боже… Не знаю, верю ли в Тебя. Не знаю, существуешь ли Ты. Никогда не задумывался над этим. Значит… я лишь еще один проклятый ханжа, зовущий Тебя на помощь, когда не остается никакой надежды. Я схожу с ума, Боже! Впрочем, это не совсем так. Я всегда думал, что однажды у меня появится шанс добраться до сути. Ты меня слушаешь?

Я споткнулся и упал ничком в розовую пыль. Каким-то непонятным образом ремень Дьюка вырвался из руки. Я даже почувствовал, как он ускользает.