Бет Рэвис - Ярче солнца

— Да, да, — пренебрежительно кивает Док. — В каждом Старшем и Старейшине бывают отклонения, все это давно задокументировано. Старейшине следовало уйти в отставку, когда Орион достиг совершеннолетия. И Орион, а не Старший, должен был стать новым командиром.

— Орион был психом! — кричу я и выступаю вперед, на ходу задев Барти за плечо. Он не реагирует.

Не надо было этого делать. Виктрия стискивает пистолет — в конце концов, она любит Ориона, — а Док шагает ближе к криоцилиндру.

— Он не псих. И не Орион, — говорит Док, поворачивая тумблер на дверце. — Он — Старейшина. — Оглядывается на Старшего, который по-прежнему неподвижно стоит у насоса. — Ты ведь никогда не хотел быть Старейшиной, правда? Тебе хотелось остаться просто Старшим. Поэтому ты и имя не поменял. Ты знал, так ведь, что недостоин быть Старейшиной? Ты еще совсем ребенок, для тебя твоя глупая влюбленность важней, чем обязанности командира.

Старший, оглушенный наркотиком, молча кивает.

— Не говорите так о Старшем! — рычу я. — . Орион был трусом и убивал беззащитных!

Док поворачивается ко мне.

— Не забывай, что это Орион, а не Старший, подарил тебе твою драгоценную планету. Даже будучи лишь куском льда, он управлял тобой, заставлял бегать по всему кораблю за его подсказками. Вот как велика власть настоящего лидера.

Он совершенно спокоен, холоден и непоколебим — точно так же, как всегда. Убивает он во имя Ориона, организует переворот или свергает Старшего — неважно, даже сейчас в глазах Дока нет огня. Он просто тихо и упорно двигается вперед, делая то, что считает очевидно правильным. Он раскладывает всех нас по отведенным местам. Ориона в ячейку Старейшины, Старшего в ячейку Старшего. А меня… меня, как обычно, ему классифицировать не удается. И в этом истинная причина того, что он приказал Виктрии нацелить на меня пистолет.

Теперь я точно знаю, знаю глубоко внутри мне не выбраться отсюда живой. Я мешаю Доку, потому что не вписываюсь в мир «Годспида», а Док терпеть не может, если что-то — или кто-то выпадает из заведенного порядка. Ему нужно, чтобы все были абсолютно одинаковы, абсолютно спокойны и абсолютно послушны полноправному Старейшине. А я такой никогда, никогда не буду.

Я настолько уверена, что Док не выпустит меня из этой комнаты живой, что уже наполовину жду, когда Виктрия нажмет на курок и покончит со всем этим. Но она не двигается. Док набирает на криоустановке Ориона код.

— Эми, я не командир, — поворачивается он вдруг. — Мне это известно. Я просто хочу сам делать то, в чем пытался убедить всех остальных.

— Следовать за лидером, — говорю я тихо.

— Именно. Надежды больше нет, — продолжает Док. — Мы не можем приземлиться на новой планете. И не можем жить здесь без Ориона. Разве ты не видишь? Нам нужен настоящий лидер. Не Барти, не Старший. Нам нужен наш Старейшина. Это наш единственный шанс.

Виктрия поднимает взгляд на Дока, хотя он смотрит не на нее, а на меня.

— Я просто хочу вернуть Ориона, — говорит она, но он не обращает на нее внимания.

— Надежда тут ни при чем, — говорю я Доку, но смотрю на Виктрию. — Нужно верить. Верить, что новый мир будет лучше, чем этот. И верить, что, даже если это не так, он стоит того, чтобы увидеть его своими глазами.

Криоцилиндр Ориона издает громкий писк.

— Ну вот, — констатирует Док, — процесс регенерации начинается.

— Что?!

— Правда? — оборачивается Виктрия.

Вот он, мой шанс. Старший не единственный тут, у кого глубокие карманы — в моих еще остались пластыри с фидусом. Одним торопливым движением я срываю упаковку, прилепляю пластырь Виктрии на руку и вырываю пистолет из ее ослабевших пальцев.

Док окидывает меня взглядом, пытаясь определить, собираюсь ли я стрелять.

— Поздно, — говорит он почти беспечно.

Я уже запустил регенерацию. — Над лицом Ориона горит зеленая лампочка. — Даже если ты меня застрелишь, он все равно проснется.

Я медленно сдвигаюсь вправо, в сторону Барти, но даже если сорвать пластырь с кожи, фидус все равно сразу не выветрится. От него помощи можно не ждать.

— Эми, перестань устраивать представление, — говорит Док тем же голосом, каким в первую нашу встречу угрожал посадить на лекарства на всю жизнь, если не успокоюсь. — Подумай головой.

— Я и думаю головой, — отвечаю. — Я не хочу, чтобы нами правил Орион.

— Знаешь, а ведь Старший, возможно, тоже не решится использовать шаттл.

И он прав. Я знаю это. Я видела нерешительность в его взгляде, помню, как он отреагировал на мой порыв немедленно сажать корабль.