Фрэнк Герберт - Ящик Пандоры

Мэри Шелли, «Франкенштейн»,

из корабельных архивов.

– Я называю это место Теплицей, – заметил Мердок, проводя Рашель Демарест к люку.

Здесь было светло, и Рашель очень не нравилось, как шарахаются от Мердока молодые клоны. Она и сама была клоном, и ей доводилось слышать жуткие рассказы об этом месте. Ей хотелось задержаться, остановить происходящее. Но это был ее единственный шанс проникнуть в узкий круг соратников Оукса и Льюиса. Мердок крепко стиснул ее локоть, и Рашель знала, что при малейшем колебании он может сломать ей руку.

Остановившись у люка, Мердок глянул на свою подопечную.

«Эта больше никаких прошений подавать не станет», – удовлетворенно подумал он.

Голубоватая кожа на длинных, нервно вздрагивающих руках казалась ледяной.

– Возможно, мы с вами могли бы договориться, – заметила она, невзначай соприкоснувшись с Мердоком бедром.

Искушение было велико… но эта синеватая кожа!

– Извините, но это стандартная процедура для всех наших работников. Есть вещи, которые мы должны о вас знать… и вещи, которые стоит узнать вам.

Мердок и вправду сожалел о том, что должен был сделать. Он смутно помнил кое-что из случившегося с ним самим во время посвящения в Комнате ужасов. А кое-что – не помнилось, и это было еще страшнее. Но порядок есть порядок.

– Это то самое место, что у вас называется Комнатой ужасов? – прошептала Рашель едва слышно, не сводя взгляда с защелки люка.

– Это Теплица, – поправил Мердок. – Все эти прекрасные юные клоны… – он махнул рукой куда-то за спину, – явились отсюда.

Рашель захотелось оглянуться. В задних рядах толпы клонов она замечала странных уродцев, расцвеченных порой еще более странно, чем она сама. Но что-то в манерах Мердока остановило ее.

Он приложил ее ладонь к сенсорной панели у люка: «Записываем время входа». Панель слегка обожгла кожу.

Мердок невесело улыбнулся, свободной рукой дернув рубильник, запускающий механизм шлюзовой камеры. Люк с шипением открылся, и Мердок втолкнул Рашель в камеру.

– Вперед.

Дверь захлопнулась за ней, но Рашель не обернулась. Внимание ее приковал отворяющийся внутренний люк. Только когда он распахнулся полностью, она поняла, что гротескная статуя за ним – живое существо, помещенное в тяжелую раму, точно картина. И… по щекам этого создания текли слезы.

– Заходи, лапушка, – прохрипело оно, прихрюкивая.

Рашель осторожно ступила в комнату, чувствуя взгляд Мердока, направленный на нее через потолочные сенсоры. Развешанные по углам световые трубки наполняли помещение кровавым мерцанием.

Когда люк закрылся за ее спиной, химера ухватила Рашель за локоть и вытащила в центр комнаты.

«У него слишком длинные руки…»

– Я Джессуп, – прохрипело существо. – Закончишь здесь – иди ко мне.

Рашель оглядела окруживших ее ухмыляющихся существ – самцов и самок. Попадались среди них даже более уродливые, чем Джессуп. Короткорукий уродец с раздутой башкой, перегнувшись пополам, вцепился в собственный неимоверно огромный напряженный член и ткнул им в сторону гостьи.

«Они все настоящие, – осознала Рашель. – Это не сон, не кошмар!»

Доходившие до нее слухи даже отдаленно не передавали весь ужас этого места.

– Клоны, – прошептал Джессуп за ее плечом, будто читая мысли. – Все здесь клоны. Все обязаны жизнью Хесусу Льюису.

«Клоны? Это даже не клоны. Это рекомбинантные уродцы!»

– Клоны – это люди, – выдавила Рашель.

Все еще стискивающий член большеголовый приблизился к ней на один шаг.

– Клоны – это вещи, – ответил Джессуп твердо, но все с тем же похрюкиванием. – Так говорит Льюис. Так есть. Тебе некоторые из них могут… понравиться.

Он двинулся прочь, но Рашель ухватила его за руку. Как холодна его плоть!

– Нет… погоди!

– Да? – Хрюк.

– Что… что здесь творится?

Джессуп оглядел кольцо выжидательно застывших уродцев.

– Это лишь дети, просто дети. Им всего пара недель.

– Но они…

– Льюис может за несколько дней вырастить взрослого клона.

– Дней? – Рашель готова была тянуть время под любым предлогом. – Как… я хочу сказать, энергия…

– Мы здесь питаемся «порывом». Льюис говорит, ради этого его люди изобрели «порыв».

Рашель непроизвольно кивнула. Голод… будет неимоверно усугублен массовым изготовлением эликсира.

– И Льюис научился многим замечательным штучкам. От келпа. – добавил Джессуп, нагнувшись к самому ее уху.

Она глянула ему в лицо – слишком широкое для безгубого рта и высоких острых скул, глазки-бусинки, покатый лоб и острый подбородок. Взгляд ее скользнул ниже – могучая грудь и продавленное средостение… узкие бедра и длинные ноги… Он был… нет, не он – оно было обоеполо, и теперь Рашель поняла причину беспрестанного хрюканья. Оно трахало себя. Мелкие мышцы в паху сокращались, шевеля…