(Алексрома) Ромаданов: Оживи покойника

- Я ничего не хочу сказать - это обязательный вопрос, - но все же... боюсь вас огорчить, - женщина опустила глаза. - Дело в том, что вы... не совсем живой.

- Как это "не совсем"?!! - опешил Федор.

- Судя по всему, вы находитесь в коматозном состоянии. Кома...

- Слушайте, вы! - перебил Федор. - Называйте это как хотите - коматозное состояние или комичное положение, - только уж будьте добры, верните меня по обратному адресу, раз уж я не совсем окочурился!

- Мы не можем этого сделать, - покачала головой женщина.

- Как людей живьем к черту на рога отправлять - так это вы можете!!

- Ваши претензии необоснованны, - поджала губки женщина.

- Да это же ваш бородатый черт...

- Прекратите чертыхаться, - строго сказала женщина. Никаких чертей в природе не существует: это все выдумки неумных церковников. А про вашего "бородатого" мы знаем ровно столько, сколько и вы. Одно могу сказать с полной уверенностью: это было никем не уполномоченное лицо. Может даже, какой-нибудь аферист или хулиган.

- Кто-кто??? - вылезла вперед нижняя губа у Федора.

- Ну... знаете, бывают радиохулиганы, а этот теле-...

- Вот спасибо, успокоили! Что же мне теперь делать?

- Ничего. Ждите своего пробуждения. От нас с вами здесь ничего не зависит.

- А от кого зависит?

- Существуют никому не подконтрольные высшие силы, господствующие и над тем, и над этим светом. Ждите, - серьезно сказала женщина.

- Легко сказать... А если не дождусь?

- Станете полноправным гражданином Ада, а пока считайте, что вы на экскурсии.

- Веселенькая экскурсия! - зло усмехнулся Федор.

- Желаю вам приятно провести время, берегите себя! женщина улыбнулась на прощание и исчезла.

"Ошейник" убрался в спинку кресла, "фен" поднялся, экран снова стал зеркалом, и Федор увидел прямо перед собой субъекта в грязной телогрейке и с расцарапанным ветками лицом ("Ну и рожа у тебя, Шарапов!"). Федор подбадривающе подмигнул субъекту правым глазом, тот подмигнул в ответ левым, оба они синхронно встали и вышли из комнаты в противоположные двери.

Захлопнув за собой дверь, Федор к большому своему удивлению обнаружил, что находится не на вокзале, откуда он зашел в только что оставленную комнату, а в однокомнатном гостиничном номере с широкой кроватью, креслом, телевизором и баром. Он приоткрыл дверь: за ней был теперь длинный коридор с точно такими же пронумерованными дверьми. "Интересное кино! Ведь это та же самая дверь, в которую я зашел секунду назад... Ну и ладно, нам татарам все равно, что водка, что пулемет, лишь бы с ног валило, - вспомнил он поговорку институтского приятеля Наиля. - Интересно только, сколько тут дерут с трудящихся за один койко-день: в кармане-то хер ночует", - озабоченно добавил он, но тут его внимание привлекла мирно стоящая на столике трехэтажная ваза с бананами, апельсинами, виноградом и клубникой (это в декабре-то, когда в Москве даже на рынке ничего и рядом не лежит!). Оголодавший Федор набросился на вкусную вазочку и принялся уминать все вперемешку, одновременно стаскивая с себя жаркую душегрейку.

Насытившись, он сладко отрыгнул ("А-пельсин!") и отправился в ванную умываться. Здесь его ждал очередной сюрприз: он увидел перед собой золотой унитаз с крышкой из черного дерева, серебряную раковину и большую мраморную ванну, наполненную парным молоком. "Хоть я и не Мао Дзэдун, отчего бы мне не последовать примеру "великого кормчего": говорят, он любил в молоке поплавать", - развеселился Федор, направляясь к бару. Там он выбрал самую красивую бутылку из темного непрозрачного стекла: пузатенькая, на черной этикетке - скрещенные пушки и надпись золотом: "КОРОНЕТ". Красивое название. Богатый коньячный букет. ("А говорят, коньяк клопами пахнет... это смотря какой!"). Лежа по горло в молоке, Федор неспеша потягивал коньяк из тонкой стеклянной рюмки. Дымчатое стекло... дымчатое... дым...

6. Во сне и наяву

Федор открыл глаза: за окном синело снежное утро. Сильно мело. "Сейчас, сейчас, вот только коньяк дохлебаю!" - сказал он себе, закрывая глаза в надежде досмотреть приятный сон, но нет, не получилось: какая тут к чертям собачьим молочная ванна, когда время половина восьмого - будильник звонит, - и надо вставать, кровь из носу, но вставать, кровь... из носу, кровьизносу, кровьизносуновставать, кровьизносуновставать, кровьизносуно... вставать!!! Федор вскочил, отбросив к стенке одеяло: без десяти восемь! Вот тебе и кровь из носу! Шлепая босыми ногами по холодному паркету, он побежал в туалет. "Без шшше-шести!" - прошипела вода в унитазе. Федор наскоро почистил зубы, умылся, засунул в рот амурского толстолобика из консервной банки, оделся, прожевывая, и выбежал на улицу.