Николай Романецкий: Ковчег на второй линии

- Ой, кто это на тебе рисовал?

Опустил глаза, увидел на свитере темную дорожку. Ленка тронула пальчиком, кончик окрасился темно-алым.

- Это я играл в художника.

- Ты же писатель. - Нахмурила брови.

- Писатели иногда играют в художников.

Поверила. Брови поднялись, глаза засияли. Удалось наконец справиться и с бронежилетом. Взял сумку. Прошли мимо кухни. Ленкин рост не позволял ей увидеть сквозь дверное стекло лежащую на полу мать. А Р. и головы не повернул.

Вышли на площадку, закрыли за собой дверь, но запирать не стали. В глазке напротив опять мелькали тени. Бедняга на костылях маялся за своей деревянной крепостной стеной. Прощай, парень, подумал Р. Шагнул на ступеньку. Потом остановился. Словно задумался. Милосердия в душе не было, но достал пистолет и выстрелил в крепостную стену, рядом с глазком. Такая дверь - не защита от пули. Парень успел лишь испуганно вскрикнуть. А потом загрохотали костыли.

- В кого ты стрельнул? - Ленка смотрела с любопытством.

- В дракона.

- А вчера там жил дядя Жора с бабой Верой.

- А сегодня там дракон. Он съел и дядю Жору, и бабу Веру.

- Как волк Красную Шапочку?

- Как волк Красную Шапочку.

- А мы ему брюхо распорем? Как охотники...

- Распорем. Потом.

Спустились вниз, вышли наружу. Дождя над улицей как ни бывало, только от водосточных труб бежали по тротуарам небольшие речки: над крышами домов лило по-прежнему.

Мимо время от времени с ревом проносились фургоны-рефрижераторы: водители выполняли свою функцию, увозили трупы, которые собирали санитарные команды. Город должен стать чистым. Город должен...

Дорога тянулась несколько дольше, чем ожидал. Ленка широко открытыми глазами разглядывала по-ночному пустые, тщательно отмытые дождем улицы. Они и в самом деле казались незнакомыми. Мародеры по дороге не попались по-видимому, уже знали кого следует бояться. Энергии оставалось все меньше и меньше, но до больницы Р. добраться успел. Как и рассчитывал... Позвонил в дверь приемного покоя. Открыли, вышел горбатый нелюдь в белом плаще, увидел ребенка, протянул руку.

Ленка доверчиво подошла к нему. Тут же из недр приемного покоя возникла медсестра, взяла Ленку за руку. Глаза у медсестры были пустыми. Потянула Ленку за собой. Та уперлась:

- Дедуня, а ты?

- Я приду, - сказал Р. - Попозже.

Внучку увели.

- Это номер семь, - сказал Р.

Нелюдь кивнул:

- Счастливое число.

Голос у него был певучим. Нелюдь коснулся лба Р. ладонью, и тот почувствовал, как в него перетекает энергия. А с нею и информация об очередном задании. Дверь приемного покоя медленно закрылась.

Р. повернулся и пошел к Малому проспекту. Где-то опять хлопали выстрелы. Но гулять стрелкам оставалось недолго.

К перекрестку вскоре подкатила машина, тяжелый наземный рефрижератор. Кивнув водителю, Р. забрался в фургон, закрыл за собой герметичную дверь. В фургоне было темно, но он знал, что на полу лежат трупы.

Некоторое время машина двигалась, потом остановилась. Открылась дверь, в фургон подсадили мужчину, захлопнули створку. Машина тронулась, и тут же внутрь фургона проник дневной свет.

- Отойдите от двери, - сказал Р.

- Ой, здесь кто-то есть! - обрадовался попутчик, и вновь наступила тьма. - А я думал, одни покойники. - Он где-то там уселся, представился: Иванов, профессор Петербургского университета.

Р. промолчал.

- А вы кто? - спросил профессор.

Р. назвался.

- Тот самый? - удивился Иванов. - Писатель?

- Литератор, - поправил Р. И добавил: - Был.

- Все мы, сударь, теперь бывшие. - Иванов издал звук, который можно было расценить как усмешку.

Машина снова остановилась. Открылась дверь. Снаружи стояли члены санитарной команды, у их ног, на тротуаре, лежали несколько трупов. Р. встал. Иванов быстро понял, что от него требуется.

- Никогда не думал, что придется грузить мертвецов, - сказал он, когда машина тронулась. - А вы?

- Тоже, - равнодушно ответил Р.

Иванов помолчал. Но, видно, молчать ему было невмоготу, и он снова заговорил:

- Подобное, по-видимому, только в ленинградскую блокаду наблюдалось, в прошлом веке.

- Подобное сейчас по всей Земле, - сказал Р.

- Откуда вы знаете?

- Знаю.

Профессор замолчал.

Машина опять тормознула, загрузили очередную, многочисленную партию окоченевших тел. Когда тронулись, Иванов не выдержал:

- Вы обратили внимание? Нет ни одного ребенка...

Р. не ответил.

- И у вас, как у писателя, нет никакой гипотезы относительно происходящего? - не унимался Иванов. Не дождавшись ответа, добавил с гордостью: - А у меня есть! Хотите, расскажу?