Николай Романецкий: Прозрение крота

Иван молчал весь день, а вечером пошел к Доктору и признался, что видел Черный Крест. Кажется, видел, сказал он. И самым удивительным было то, что Доктор сразу ему поверил. Сразу и без излишних эмоций. Как будто так и должно было быть. Как будто так было кем-то запланировано. Как будто так уже происходило не раз. Он только посоветовал Ивану все как следует проверить.

- А вдруг это какое-то единичное озарение? - сказал он.

И Иван стал проверять. На это ушло три месяца. Он проверял днем, проверял ночью, проверял в дождь, ведро и в первый снег. Осторожно, с оглядкой, не раскрываясь, под трубные сигналы Зрячего Мэта. Как древний разведчик в стане врага... И убедился, что действительно стал Зрячим. Правда, это было необычное зрение... Небо сразу становилось уныло-пасмурным. И днем, и ночью. Ни звезд, ни солнца, ни луны - просто серый фон, и на этом сером неумолимо ползет черное... Хотя солнце все равно давало себя знать, потому что, когда Крест подходил к дневному светилу, Иван переставал ВИДЕТЬ.

Доктор так и не дал воли эмоциям.

- Все правильно! - сказал он. - Матушка-природа просто так, по собственной глупости, вымереть человечеству не позволит. Не для того она столько времени его пестовала... Теперь надо подумать, как твое Зрение можно использовать.

- Помогать Зрячему Мэту, - сказал Иван.

- Нет, - сказал Доктор. - Не нуждается он в твоей помощи... Знаешь, что здесь самое главное?

- Что? - спросил Иван.

- А то, что, пока жив Мэт, ты спокойно можешь покидать пределы Приюта. И на какой угодно срок...

- Пока жив Мэт? - сказал Иван. - Почему?

- Потому что, если он умрет, ты будешь привязан к Приюту. Ведь ни одного дня не проходит, чтобы ремонтникам не приходилось выбираться наружу, а значит, твое место будет на холме... Сейчас же ты свободен как птица. Надо только научиться прятаться от Креста.

И только тут до Ивана дошла вся исключительность его нового состояния.

8. ДЕНЬ ПОЗАВЧЕРАШНИЙ

Идти стало легче. Наверное, организм постепенно втягивался в ходьбу. Во всяком случае, Иван мог теперь думать не только о дороге.

Что было нужно от меня Мэту, спрашивал он себя. Чего старик хотел? Все эти цифры, страницы, по-моему, для отвода глаз... Что-то ему было надо другое. Или отвлекал меня?.. Может быть и так, но от чего?..

Ничего умного в голову не приходило. Тогда Иван поднял левую руку и внимательно осмотрел часы. Нажал кнопочку, о которой сказал старик. Цифры на часах стали из черных красными. Тогда он снова нажал кнопочку. Цифры опять почернели.

- Слушаю, Айвэн, - отозвался Мэт. - Что случилось?

- Ничего, - сказал Иван. - Проверка связи.

- Не волнуйся. Аппарат надежный. С ним делались когда-то многие великие дела.

- Я знаю, - соврал Иван.

Он прервал связь и пронаблюдал, как цифры медленно краснеют. Словно кровью наливаются.

Что же это получается, сказал он себе. Получается, что они все время были включены на передачу. И старик, по крайней мере, мог слышать, что тут у меня происходит... Ну, тогда я вообще ничего не понимаю! Зачем же он раскрылся?.. С папочкой этой? Или она действительно ему нужна?.. Ничего не понимаю!

Ему вдруг стало не по себе, и он несколько раз оглянулся вокруг, словно опасался, что Зрячий Мэт выйдет сейчас из-за ближайшего куста, хитро подмигнет, погрозит пальцем и, хрипло откашлявшись, скажет: "Ага, голубчик! Вот я тебя и поймал!"

Ощущение было настолько сильным, что Иван перевесил лайтинг на правое плечо и, засунув приклад под мышку, судорожно сжал рукоятку. И двинулся дальше, время от времени озираясь по сторонам. Минут через двадцать, весь в поту, он поднялся на вершину большого холма и замер. Впереди, на горизонте темнела полоска леса. Как край земли... Слева за кустами ослепительно сверкало в реке солнце, а справа Иван увидел вьющуюся, как змея, по равнине и уходящую к лесу коричневую ленту шоссе.

И тут он во все горло расхохотался.

Хорошо же я выгляжу, думал он, вытирая слезы. С лайтингом в руках среди этой тишины и идиллии. Как старый корявый пень на цветочной клумбе...

Он перевесил лайтинг на грудь и, не снимая сумки, уселся на траву. С трудом вытянул ноги.

Надо немного отдохнуть, думал он. Это только с виду лес так близко, а до него еще топать и топать. А потом в лесу еще топать и топать. А потом обратно еще топать и топать...

Ему вдруг показалось, что вот сейчас, через мгновение выскочит из-за холмов и со свистом пронесется по шоссе огромная серебристая машина, какую он видел в книжке, а за ней другая, третья, четвертая... И надо будет просто встать, не спеша спуститься с холма, спокойно выйти на обочину и с достоинством поднять руку. Кажется, это называлось "проголосовать"... И один из серебристых гигантов остановится, кто-то благожелательный приглашающе откроет дверцу, и можно будет подняться в прохладную кабину и сесть в мягкое кресло, удобное, как мамины колени, и поговорить о погоде и жизни, просто так, не думая о проклятой сумке, забыв о Приюте и ничего не боясь... А дорога будет стремительно нестись навстречу, и через две минуты вокруг уже будет лес, а еще через минуту его довезут до цели, и можно будет просто сказать: "Спасибо!" И, попрощавшись за руку, выйти...