Николай Романецкий - Сумасшедший в горах

- А труп?..

- Это был не труп, - сказал Карреда. - Это была всего-навсего безжизненная копия его тела, кукла, если хотите... Не мог же он, в самом деле, исчезнуть со станции бесследно... Кстати, надо признать: это была ошибка с нашей стороны.

- А второй?

- А второй появился в ответ на эту ошибку, - проговорил Маккин. Недооценили мы все-таки ваши органы...

- Второй был агентом Службы Безопасности, - пояснил Карреда.

- Я его и пальцем не тронул, - сказал Маккин. - Просто у него оказалась слабая психика... - Он поднялся, подошел к Вуду и положил руку на его плечо. - А что касается истребителя, Джерри, то сейчас мы покажем вам еще одну запись. Она была сделана через три года после завтрашнего дня... Как ни удивительно это звучит.

Он вставил в магнитофон еще одну кассету и пояснил:

- Сейчас вы, Джерри, увидите... если можно так выразиться, главного виновника трагедии.

Запись была сделана в каком-то заштатном кабаке. Вуду показалось по быстро промелькнувшим на экране кусочкам интерьера, что это была "Роза ветров". Потом появился стол, заставленный грязными, захватанными стаканами и бутылками с какой-то неизвестной бурдой странного цвета. Человек, сделавший запись, сидел с одной стороны этого стола, а напротив, за батареей стаканов сидел Мидлтон. Вуд сразу его узнал, хотя этот обрюзгший, заросший щетиной субъект с мешками под глазами очень мало напоминал того молодого весельчака, после баек которого вся рота ржала так, что от хохота звенели стекла в казарме, а приблудный беспородный пес по кличке Фугас, ошивающийся на полковой кухне, начинал истерично лаять и носиться вокруг казармы.

В кадр поминутно лезли какие-то пьяные ощеренные физиономии с предложениями выпить на брудершафт, но Мидлтон отмахивался от них. Запинаясь и все время хватаясь за стакан, он рассказывал про изумрудные звездочки и про внезапное исчезновение облачности, про летающую тарелку и про потерю связи с землей, про взрыв и про то, как после возвращения из полета ему никто не поверил, за потерю двух ракет посадили на губу, а потом вдруг начисто списали из авиации, без пособия. По мере свиданий со стаканом Мидлтон пьянел и пьянел катастрофически быстро, но Вуд его рассказу сразу поверил. Он поверил ему быстрее, чем всем этим неотразимым видам фантастического города и "Кондору" с его смертоносными ракетами. Он поверил ему моментально, потому что никакие другие события не могли превратить развеселого парня и блестящего служаку Мидлтона в этого отвратительного пьяного старика с трясущейся головой, мутными глазами и щербатым ртом.

- Кстати, - сказал Карреда, - через несколько дней после наблюдаемого нами разговора человек этот был найден на пустыре за Южным вокзалом с ножом под левой лопаткой.

- Его убили по приказу полковника Гринберга, - добавил Маккин, глядя на экран.

- Да, ты знаешь, Джон, - сказал Карреда метеорологу, - меня ведь Гринберг тоже чуть не накрыл. Позавчера еле успел уйти от облавы... Отсиделся, слава богу...

И тут Вуд вспомнил, где он раньше слышал это имя: Гринберг, вспомнил неожиданно и четко, как иногда вспоминаешь вдруг до мелочей приснившийся когда-то, давно забытый сон.

В тот вечер он пришел к Исидоре прямо на работу. Когда он вошел в контору, она разговаривала с кем-то по телефону. Вуд услышал только окончание фразы: "...мною заинтересовался Гринберг". Увидев его, Исидора сразу же повесила трубку. Он приревновал ее тогда к этому Гринбергу, а она смеялась и говорила, целуя его, что пригласит этого Гринберга на их свадьбу. Через два дня ее нашли задушенной в своей собственной комнате. А когда Вуда арестовали по подозрению в связях с подпольем, он попал в одну камеру с кем-то из товарищей Исидоры. Аресты тогда были массовые, и камер-одиночек не хватало. Тот парень, здоровенный негр с Поморья, по-видимому, знал Вуда, и когда его забирали на допрос, успел шепнуть Вуду, что Исидору убил какой-то полковник из политической полиции. Фамилии полковника негр не знал, а больше Вуд его никогда не видел...

Теперь он все вспомнил, все понял и даже задохнулся от жгучей ненависти. Она нахлынула так неожиданно, что он даже не успел собраться, и, видимо, лицо его сильно изменилось, потому что Маккин и Карреда удивленно и встревоженно посмотрели на него.

- Вы что-то решили, Джерри? - спросил Маккин.

- Меня зовут Майкл Вуд! - отрывисто сказал Вуд.

Маккин и Карреда переглянулись.

- Скажите мне, Джон, что вы теперь намерены предпринять? - спросил Вуд.