Кирилл Юрченко - Люди в сером 2 - Наваждение

«Они уже проделали для нас работу. Теперь твоя очередь!»

Силы были явно не равны. Олегу хотелось бежать прочь — но одна только мысль об этом вызвала в нем такую боль, от которой все цвета ночи померкли и он уже не в состоянии был не то что бы видеть в темноте, а вообще — видеть хоть что-нибудь. Когда боль отступила, и отступил мрак перед глазами, он заметил, что троица снова заняла место на тюках в тех же позах, похожие на полусонных сов. Один он валялся на полу. Но сейчас, должно быть, займет место рядом, послушный болванчик, в точности, как они.

Желания придвинуться к троим вроде бы не возникало. Смотреть в сторону выхода он тоже мог безопасно. Но стоило только опять подумать о бегстве, все померкло в глазах. В этот раз чернота властвовала над ним еще дольше. А к ней вдобавок пришла глухота. Если минуту назад Олег мог слышать капанье в углу и как ветки с улицы царапают по выбитым стеклам, то сейчас он погрузился в полнейшую тишину.

Глухота и слепота. А вместе с ними — свинцовая тяжесть и страх остаться в таком состоянии навсегда.

От бессилия Ляшко готов был расплакаться с досады, как мальчишка, если бы мог. Но неожиданно в голову пришла спасительная мысль: Ведь я еще что-то соображаю — это ли не хорошо?

Постепенно в глазах начало проясняться. Олег всхлипнул, испытывая невероятное наслаждение снова видеть углы сырой комнаты, которая теперь не казалась такой мрачной, и слышать отнюдь не завывание ветра и скрежет ветвей, а самые ласковые звуки, какие он только вообще слышал в своей жизни.

Он сел, потрогал захолодевшее вдруг лицо и понял, что все-таки слезы никуда не делись. Он еще человек, а не бездушная тварь.

И что теперь? Положим, с болью можно попробовать справиться. Но как быть со слепотой? И с глухотой? Ах, твари, умно придумали! А ведь они теперь, вероятно, могут совершенно лишить меня чувств.

Олег задергался. Попытался ползти, не зная, получается ли. Ползти куда угодно — лишь бы выбраться отсюда. Но чернота и слепота, вместе с тяжестью давили его, и не было никакого выхода. Слезы ручьем лились по его щекам. Олег закричал, теряя надежду, и…

Он очнулся от рева буксира, толкавшего впереди себя тяжелую баржу.

В первые секунды пробуждения Олег ошарашенно смотрел вокруг. Он все еще плыл вдоль ночного города, усеянного огнями фонарей.

— Это мне все приснилось!

Словно говоря ему «Да!» в небе громыхнуло, и он понял, что идет дождь. Размазывая капли по лицу, он победно вскричал:

— Я не буду делать то, что вам хочется! Не буду искать их. Нет!

Ему показалось, что голоса внутри, до сих пор презрительно помалкивающие, негодующе заверещали. Вместе с тем, вновь пришло то чувство боли, которое они уже насылали на него.

«Ты ошибаешься! Мы не желаем тебе зла! Мы никому не желаем зла. У нас есть цель. Ты должен нам помочь. Это очень важно!» — посылали они ему не слова, но чувства, и Олег переводил их на свой, человеческий язык.

Чтоб вы пропали! — беззвучно прошептал он, чувствуя как слабость вновь овладевает им, и что теперь ему тоже хочется, как во сне, отыскать «меченых» (он был уверен, что действительно видел их, только со стороны), и занять послушно свое место на тюках, и чтобы не шевелиться, а наслаждаться подаренным спокойствием. И сидеть так долго-долго, пока не настанет время действовать.

Сам не зная, зачем, он собрал последние силы, скатился с угольной кучи и нырнул в воду.

«Не туда! Не туда» — давил его болью Легион, но Олег уверенно греб к берегу, противоположному от того, где, вероятно, находилась троица. Он вкладывал в каждый гребок полную мощь — если они все же заставят его повернуть назад, тогда у него не останется сил доплыть. А этого им не нужно. Для них он должен жить.

И Легион вроде бы уступил его упрямству.

Он доплыл до закованной в гранит набережной и долго искал, где можно подняться наверх. Уже почти отчаялся, когда услышал хлюп воды о ступени. Там он и лег — на холодные плиты. Сил не было даже на то, чтобы встать на четвереньки. Сердце внутри трепетало как в лихорадке.

От смертельной усталости Олег снова потерял сознание. Он долго плавал в черном космосе пустоты, пока вдруг не увидел, что вновь оказался там, возле пещеры в горах. Но на этот раз никого не было рядом. Пустота и тишина вокруг. Лагерь брошенный, мертвый. Виден черный лаз уходящего под землю тоннеля. Олег еще раз осмотрелся вокруг и, никого не обнаружив, вошел в темноту.

Он спускался вниз, рассчитывая, что может видеть в полумраке, но оказалось, что сейчас дар этот не действует. Он двигался осторожно, касаясь одной рукой стены, ногой нащупывая ступени, чтобы не угодить на край и не покатиться вниз. Темнота сгущалась, свет сверху становился все призрачнее, а вскоре Олегу показалось, что там наверху вообще исчезло солнце, но он боялся обернуться, чтобы это не оказалось правдой.