Кирилл Юрченко - Люди в сером 2 - Наваждение

Ему внезапно стало страшно — как он мог об этом позабыть? А в следующее мгновение он уже сомневался, что красномордый сказал правду. Снова загомонили голоса. На этот раз Легион проявил свою другую ипостась. Голоса звучали приветливо и ласково, а вместе с ними пришло состояние, очень похожее на опьянение. Олегу стало тепло и хорошо. Горячая кровь разносила наслаждение в каждую его клеточку. Ему стало все равно.

— Я ничего не знаю, — пробормотал он.

Незнакомец вскочил. Казалось, его лицо стало еще краснее.

— Боюсь, нам придется поговорить в несколько иной обстановке! — произнес он. — Я сумею развязать тебе язык, паршивец!

Зачем кричать? — подумал Ляшко, пребывая на пике наслаждения.

— О чем же вы хотите знать? — расслабленно спросил он. — О том, что было там ? В…

«В пещере», — хотел сказать Олег, и не успел.

Эйфория мгновенно прошла. Легион будто понял свою ошибку, и в то же мгновение Олег Ляшко зажмурился и замычал от боли, чуть не потеряв сознание.

— Вы прямо мои мысли читаете, — сказал незнакомец, хлопками по щекам помогая ему прийти в себя. — Только не вздумайте снова в обморок падать. Так что же было с вами там, в Афганистане? Я так понимаю, вы должны быть в плену, коли считаетесь пропавшим без вести? Но мы вдруг находим вас в родном городе. Вам не кажется это странным? Военные говорят, что это попахивает дезертирством. Но у меня другое подозрение. Тут скорее предательство. А, Олег Иванович?..

Олег закрыл глаза и попытался понять, что думает незнакомец.

Впрочем, голоса и боль не дали сосредоточиться. Все, что ему удалось — это понять, что красномордый пришел к нему не просто так, его интересуют какие-то другие подробности пребывания в плену, нежели те, к каким мог бы проявлять интерес человек из военного ведомства. Здесь другое. Он о чем-то знает.

Олег вдруг догадался, что человек этот из КГБ. Он на миг подумал — а что, если этот тип, несмотря на пропитавшую его злобу и жестокость, сумеет помочь? Надо только каким-то образом преодолеть могущество Легиона и согласиться отвечать на вопросы. Рассказать о раскопках.

Но снова жестокая боль остановила его желание заговорить.

— Как знаете, Олег Иванович, — сухо произнес незнакомец. — Впрочем, у нас еще есть время.

Когда незнакомец ушел, Олег долго приходил в себя. Его бросало то в жар, то в холод. Но постепенно эти ощущения начали отступать. И все больше им овладевала апатия. Олег отнесся к этому изменению спокойно, даже с удовлетворением. Он впервые начал разбирать, что именно шептали ему голоса. В отличие от чужой речи, к пониманию которой Ляшко проявил особую способность, эти голоса действовали иначе. Они, как оказалось, не требовали перевода. Да, собственно, это и не были голоса. Скорее, еще одно, неведомое ранее ощущение. Оно касалось особенных, потаенных струн его души, и било напрямую, отсекая всякие сомнения, что эти «голоса» можно понять и перевести как-то иначе.

«Мы с тобой. Ты с нами. Все будет хорошо», — примерно так Олег понял итог контакта с Легионом.

«Кому хорошо?» — засуетилась где-то в глубинах сознания испуганная мысль, с недоверием к чужой, бесцеремонно забравшейся в его нутро силе.

Ляшко попытался отбросить навеянное ему ощущение безразличия, не желая соглашаться с тем, что ему должно быть все равно. И тотчас после этой реакции, Легион наслал на него очередную порцию боли, как бы давая понять, что не потерпит сопротивления. Но и Олег не готов был тупо подчиняться. Он вспомнил пережитый эксперимент с той черной жидкостью. «Какая там была боль — я выдержал. Так что же, сейчас не смогу?» — вспыхнуло в его голове, прежде чем он снова, в этот раз надолго, потерял сознание.

Ему казалось, что вокруг него вертится медперсонал, пытаясь привести в чувства, а затем куда-то насильно ведут, и он сопротивляется, насколько хватает сил. Но сил не было…

Очнулся Ляшко в кузове автомобиля. Это была карета скорой помощи. Олег увидел плечо человека в темном костюме, раскачивающегося в такт движению машины. Тот повернулся к нему, и Олег вдруг понял, что это его недавний собеседник, мужик с красным лицом.

— Куда вы меня везете? — спросил он, почти не слыша собственный голос.

— Куда надо, — бросил незнакомец. Казалось, он был удивлен возможностью Олега разговаривать. Он даже крякнул в кулак. — А ты силен! В тебя тройную дозу пришлось вколоть. Ну-ка повторите!.. — обратился он к кому-то.

Олег дернулся, но оказалось, что он едва может шевелить руками. Кто-то из экипажа скорой навис над ним, схватил за локоть, обвязал жгутом. Олег увидел шприц и отвернулся. Ему вдруг снова представилась та палата, в какой-то ужасной больнице в далеком Афгане, где чужие люди ставили над нем жестокий опыт. Он подозревал, что там, куда его везут, будет ничуть не лучше. А то еще ужасней, поскольку он ведь был на родине, в своей отчизне, где открыто заявляется, везде говорится и даже поется, что каждый человек — хозяин своей необъятной страны, лучше которой никакой другой вовек не сыскать.