Кирилл Юрченко - Люди в сером 2 - Наваждение

— Заткнитесь, — устало сказал Вольфрам.

— А че заткнитесь-то сразу? — осклабился полковник.

Вольфрам решал: начинать процедуру, как советовал шеф? Но интуитивно он чувствовал: тут нужен другой подход.

— Третьей попытки не будет, — честно сказал он.

— Чего так? — полковник смотрел на него с недоверием.

— Мне нужно, чтобы вы начали говорить и отвечать. Теперь я понимаю, что есть только один вариант этого добиться, и пути назад нет. Для меня он означает неотвратимое получение информации от вас, как от свидетеля. Для вас… Для вас это без вариантов…

Вольфрам задумался. Приходилось импровизировать на ходу.

Он показал на черный куб ГРОБа.

— Вон его видите?

Полковник посмотрел на робота, затем медленно вернул взгляд к Вольфраму.

— Ну? — пробасил он.

— «Голову профессора Доуэля» читали?

— Ну… — еще более понизив голос, произнес полковник и тяжело задвигал нижней челюстью. В глазах его заметен был сложный мыслительный процесс: он пытался понять, к чему Волков клонит.

— Думаете, почему на самом деле его называют ГРОБом? Это вовсе не шутка, скорее черный юмор. Когда-то он тоже был человеком. Помните, у Беляева ученик профессора Доуэля отрезал голову с тела собственного учителя и присоединил к питающей машине. Только фантастика — это фантастика. А реальность, она оказалась несколько сложнее. Когда наши ученые действительно стали проводить подобные опыты, выяснилось, что искусственно жить может только мозг, полностью избавленный от лишней плоти. Чистый мозг. Так вот, там внутри (он снова показал на ГРОБа) — находится мозг человека. Такого же строптивого когда-то, как вы. Сейчас мы используем его как мощный интеллектуальный обработчик информации. Этот мозг полностью лишен чувств. Он не знает, что такое боль, холод, голод. Следовало бы ожидать, что раз нет чувств — значит, нет страха. Но странным образом, этот запертый в черном кубе мозг перестает быть прежней человеческой личностью и начинает жить другим страхом. Он боится теперь одного — исчезнуть, раствориться в небытии, если его вдруг выключат от питания. И потому отвечает на любые вопросы и выполняет любые приказы. Все, что ему скажут!

Вольфрам видел, что глаза полковника по-прежнему полны недоверия. Он осторожно нащупал в кармане «усыплялку», чтобы не запустить ее раньше времени.

— Чтобы показать вам, что мои угрозы не пусты, сейчас я временно, на счет три, отключу ваше сознание. Почти так, как это сделал тот парень, которого вы пытались поймать. До сих пор вы проявляли силу воли, сейчас это вам не поможет. Когда вы снова очнетесь, поймете, что я не шучу. И я не даю вам гарантии, что в следующий раз очнется целиком ваше тело, а не один только мозг, а все остальное, за ненужностью будет валяться в ящике для биологических отходов. Итак. Сейчас вы отключитесь. На счет три.

— Да ну, перестань, тебе меня не запугать! — попытался рассмеяться полковник, но недоверие в его глазах уже уступило место страху.

— Два!.. Три!

Вольфрам нажал кнопку, и в ту же секунду голова полковника Алексеенко вяло повисла, как будто невидимый кукловод перестал держать нить, на которую она была подвешена.

— На сколько минут вы выставили усыпляющий режим? — послышался голос ГРОБа.

Вольфрам обернулся.

— От пяти до десяти минут. Самый минимум.

— Значит, у меня совсем немного времени, чтобы сказать вам все, что я о вас думаю, агент Вольфрам!

ГРОБ придал своему голосу поразительной глубины грусть, у Вольфрама даже мурашки по коже забегали.

— Я очень опечален вашим отношением ко мне, и даже представить не мог, что вы когда-нибудь позволите себе такую выходку. Только право называть себя агентом Консультации не давало мне возможности заявить об этом сразу, пока вы заговаривали ему зубы. Я понимал, что мог сорвать ваш план. Но возникает вопрос, — а вы, агент Вольфрам, понимали, какую боль доставляете мне своими речами?

— Да понимаю я. И ты не начинай, прошу. Это для дела нужно.

— Я не начинаю. Я продолжаю. А теперь по делу. Вы думаете, он поверит, что вы его не загипнотизировали?

— Поверит! Эффект от этой штуки убедит его в этом, и еще как! — Вольфрам достал «усыплялку» и потряс ею. — К вашему сведению, агент ГРОБ, у полковника Алексеенко сначала проснется мозг, и он очень долго будет пытаться подчинить себе все остальные органы.

— Я знаю, как действует си-коммутатор.

— Если знаешь, зачем подвергаешь сомнению мой план?

— Меня возмущает ваше желание использовать меня в качестве инструмента для угроз.