Он не хотел видеть, как девушка-весна будет унижаться.
- Встань с колен, - попросил он, мягко отталкивая ее. - Уходи. Завтра будут деньги...
Дверь за ней закрылась.
"Любил... ил... ил... ил..."
"Тик-так, тик-так".
"Он мог быть твоим сыном..."
"Мог бы, но не стал..."
"Мужчины не плачут".
"Уходиии!"
Он снял телефонную трубку, набрал номер, дождался ответа.
- Джанас, это я. Привет. Мне срочно нужны деньги. Да... Все сделаем сегодня. Да, квартира, машина... и мебель. Подпишу... Деньги нужны утром. Документы сегодня.
Пока!"
Трубка легла на рычаг...
До утра было много времени. Подписав документы о передаче прав, он перебирал старые коробки с бумагами. Что-то осталось от родителей, что-то казалось дорогим и важным ему самому. Не так уж и много. Он носил все это на кухню - письма, фотографии, смешные любовные записки, еще со школы - и сжигал над газовой горелкой. Серый пепел... Оставил только одно фото. Девушка-весна... Убрал цветную картинку во внутренний карман.
До утра было много времени. Как раз успел...
Видимо, все решил ее взгляд. Он молча протянул толстую пачку.
"Справишься?" - молча спросили глаза.
"Господи, господи, я буду молиться за тебя", - кричал в ответ ее взгляд.
"Справишься?!" - требовательно спросил он.
"Да", - она закрыла глаза. - "Спасибо тебе".
"Прощай!"
Он уходил по дороге. Уходил в никуда, глубоко засунув руки в карманы. Умирающие листья падали ему вслед, желтым ковром закрывая приготовившуюся уснуть землю.
Снова была осень.
Он шел и не видел перед собой дороги. А потом остановился: перед ним была Станция... Последней мелочи, которую он наскреб в карманах, как раз хватило, чтобы купить билет. Билет в одну сторону.
Поезд резко затормозил.
- Станция "Конец света", - сообщил динамик. Пассажир очнулся от воспоминаний. Он встал с кресла...
- Поедешь дальше? - прошептал голос за спиной. Человеку показалось, что спрашивающий улыбнулся.
- Да пошел ты! - внятно ответил он, засовывая руки в карманы. - Куда уж дальше...
Он шагнул вперед, переступая грань. Светлый вагон остался за спиной. Кругом была чернота. Человек повернулся лицом к поезду, его губы сжались, на лбу проступили складки. Состав еще немного постоял у перрона, потом двери с мягким шипением закрылись. Поезд тихо отошел от станции, набирая ход. Бывший пассажир смотрел ему вслед. Мелькнули красные огоньки последнего вагона. Потом затих шум.
Человек остался один.
- Наверное, - сказал он вслух, - тот, кто придумал эту ветку, был не дурак.Он знал, что главный суд - тот, что внутри. До конца света или после, какая разница? От этого не уйдешь...
Он зябко передернул плечами, медленно обернулся. Глаза постепенно привыкали к темноте. Перрон был коротким и узким. Здесь никогда не проходили толпы, как на демонстрации. Или в том же метро.
"И все же, здесь прошло не так уж мало людей, до меня", - подумал человек. Он наклонился, рука скользнула по стертым бетонным плитам.
Человек выпрямился, шагнул к краю платформы. Перед ним, прямо от самых ног и до горизонта, колыхалось черное зеркало. Наполненная до краев чаша. И в этой воде не отражались звезды - совершенно незнакомые звезды, сиявшие над головой.
- Ну, здравствуй! - тихо шепнули губы.