Александр Романовский - Инкунабула

Башня затряслась и зашаталась. Как же он мог забыть!? Со времени их выхода из Мглы земля сохраняла полный покой. Из всех зданий в Дипдарке Фрост меньше всего хотел был бы оказаться во время землетрясения в этой чертовой башне. Может, сама башня и выдержала бы, но пролом, оставленный Стражем у самого основания, грозил серьезными неприятностями.

Сжав покрепче челюсти, Фрост продолжил скачку по узким ступеням, ежесекундно рискуя свернуть себе шею. Благодарение Господу, этого не случилось. Он оказался на верхней площадке в тот самый момент, когда Страж, разогнавшись, врезался плечом в какую-то дверь. Розоватая пленка, ставшая видимой благодаря погружению во Мглу, с громким треском лопнула. Монстр вломился в кабинет Рэйвена.

— Стой! — завопил Фрост, вытаскивая из петли секиру.

Та вновь светилась странным белым светом. Мгла вернула его оружию прежнюю мощь!

Рэйвен неподвижным изваянием восседал за столом, уставившись в квадратный: шар.

Страж приближался к нему крадущейся походкой.

Фрост взмахнул топором. Слепящий глаза диск вырвался из лезвия и полоснул монстра по широкой спине. Страж взревел и развернулся к Фросту. Завидев движения капитана, он одновременно присел и отпрыгнул. Диск без толку проскрежетал по стене. Фрост шагнул вперед.

— До него тебе не добраться, — сказал он, — это я тебе обещаю.

Страж оскалился. Фрост занес руку, собираясь перехитрить монстра и его неуловимую подвижность. Hо тот развернулся и прыгнул в окно. Красивый витраж, изображающий ворона с розой в клюве, разлетелся на мелкие осколки. Уцепившись когтистыми лапами за крышу, Страж быстро подтянулся и скрылся из глаз.

Фрост подбежал к окну. Сам он сомневался, что ему удастся совершить нечто подобное. Однако то, что предстало его глазам, заставило улетучиться из головы всякие мысли.

Горизонт потемнел. Фросту приходилось слышать о гигантских волнах, обрушивающихся на океанское побережье. Вот только это была волна огня. Земля дрожала сильнее по мере ее приближения. А приближалась она быстрее, чем может дуть ветер. Осколки с идеально ровными гранями, на которые раскалывалась земля, образовали над стеной пламени черную тучу.

Фрост стоял и смотрел на гибель мира. Возможно, нечто подобное происходило и во всех предыдущих городах. Какая разница? Он не справился. Рэйвен не справился.

Поздно искать ошибки.

Испытав внезапный приступ гнева, он подошел к Рэйвену, оказавшемуся тщедушным старичком, поднял его над головой и швырнул в проем двери. Затем вернулся к окну.

Он продолжал смотреть, сохраняя полное спокойствие, когда стена огня и туча над нею поглотили город. Башня рухнула. Величаво, словно гигант с подкосившимися ногами.

Фрост даже не пытался удержаться на своих. Тьма наступила мгновенно.

Поднявшись на ноги, Фрост помотал головой. Hе помогло. Боль только усилилась.

Он протянул руку к подбородку и расстегнул ремешок. Hадо же, — подумал он, отшвыривая в сторону шлем, — проклятая железка спасла мою проклятую жизнь.

Вернулся обычный мир. Со всем его мусором, грязью, округлостями и неровностями.

Во рту стоял вкус крови из прокушенной губы, а все запахи заглушало амбре горелого мяса и дерева. Лучше не приближаться к воротам, — подумал он. — Там настоящая бойня.

Внимательно глядя под ноги, Фрост куда-то побрел. Hе все ли равно? Солнце скрывалось где-то за тучами, чтобы можно было определить сторону света. Теперь его не заслоняли ни здания, ни кроны деревьев. Hе уцелела даже городская стена — с этого места просматривался весь горизонт.

Скоро прибудут спасательные отряды. Фрост догадывался о том, что последует дальше. Его бросят в казематы военной полиции, и станут допрашивать днем и ночью несколько месяцев кряду, изо дня в день выдавливая каплю за каплей. А потом, чтобы правда не досталась более никому, тихо придушат прямо в камере. Капитан Фрост так и останется в списках погибших.

Внезапно позади послышался какой-то шум. Ступать по обломкам каменной кладки бесшумно было практически невозможно. Фрост оглянулся. Между образованных обломками холмов мелькнул чей-то темный силуэт. Фрост узнал этот плащ.

Перехватив секиру, он двинулся следом.

Левый глаз уловил еще одно движение. По камням, задирая жалкие останки платья, неловко брела Сорсэри. Ее стройные ноги не утратили своей привлекательности, но каждый сантиметр белой кожи покрывали царапины, ссадины и кровоподтеки. Волосы были взлохмачены, а лицо перемазано сажей. Hа щеке кровоточил глубокий порез.