Саймон Грин - Охотник за смертью - Судьба

То и дело Оуэн мимолетно останавливался, выпадая из потока, чтобы попрощаться.

На краткий миг он материализовался в длинном каменном коридоре замка своей семьи, «Последнего Оплота», по которому, зажимая рукой рану в боку, медленно брел печальный, усталый Джек Рэндом, и некоторое время шел с ним рядом, чтобы составить ему компанию. Заглянув чуть дальше в прошлое, он увидел, как Джек входит и выходит из вневременья в недрах старого дворца Лайонстон, но в подробности не вникал: «возрожденные» приближались. Еще на миг он появился во внутреннем дворе Миссии святой Беа на Лакрима Кристи и окликнул Хэйзел, чтобы предупредить ее о Кровавых Наездниках, но опоздал. Немного подольше он пробыл в холле своего старого «Оплота» на Виримонде: ровно столько, сколько потребовалось, чтобы перехватить в воздухе брошенный в Хэйзел нож, убить метнувшего этот нож изменника, лорда Карстакиса, и устало улыбнуться Хэйзел, когда она уставилась на него в изумлении. Он очень многое хотел ей сказать и даже протянул ей руку, но она почему-то не взяла ее. Криво улыбнувшись, Оуэн хотел было в последний раз сказать, что любит ее, но вынужден был продолжить бег. «Возрожденные» настигали.

Теперь Оуэн Охотник за Смертью уходил все глубже и глубже в прошлое, поддерживая в себе способность бежать за счет собственной внутренней энергии. Ему казалось, что сейчас он бежит гораздо медленнее, но, похоже, замедлились и «возрожденные». Они не прекратили погони, но разрыв между ними, пусть он и был невелик, больше не сокращался, хотя кипящая ярость и ненависть врагов и обжигала его с прежним жаром.

И тут неожиданно бег завершился. Оуэн выжег в себе всю дарованную Лабиринтом энергию и выпал из Временного потока в прошлое, материализовавшись в. холодном, мглистом закоулке Мистпорта в один из моментов своего первого посещения этого города. Задыхаясь, он рухнул на грязный снег. Из множества ран, заживить которые у него уже не было сил, сочилась кровь. Сердце, его воля и долг побуждали его продолжать, но он, похоже, забежал настолько далеко, насколько это было возможно. Вся его сверхчеловеческая энергия была затрачена на этот безумный бег, и теперь он снова был всего лишь человеком. Медленно перекатившись в снегу на спину, Оуэн потянулся к мечу и дисраптеру, как будто от них мог быть хоть какой-то толк. Он ощущал присутствие «возрожденных», уже пребывавших на грани прорыва в физический мир. Вой надвигавшейся тьмы окрасился торжеством... и оборвался. Преследователи исчезли: их просто не стало. Оуэн медленно сел. Безлюдный переулок был тих и безмолвен. И вдруг перед ним появилась улыбающаяся Кэти де Ври.

— Молодец, Охотник за Смертью. Ты справился с задачей, «Возрожденные» затратили на погоню за тобой столько энергии и так ослабли, что уже не смогли противостоять воздействию ребенка. Сейчас, когда мы с тобой беседуем, он восстанавливает порядок, исправляя причиненное зло.

— Тебя ведь на самом деле здесь нет, верно? — спросил Оуэн, с трудом поднимаясь на ноги.

— Увы, нет. Я всего лишь запись, помещенная в твое сознание. Это наш последний контакт, я хотел лишь поблагодарить тебя. Только ты мог справиться с этим, Оуэн. Только ты.

— Здорово! — сказал Оуэн. — А теперь как насчет того, чтобы подбросить меня домой?

Кэти печально посмотрела на него.

— Прости, Оуэн. На то, чтобы сделать, что требовалось, пришлось использовать все, что имелось у ребенка. На помощь тебе, увы, ничего не осталось.

— Обычное дело, — проворчал Оуэн. — Думаю, мне придется подождать, пока моя сила восстановится до необходимого для возвращения уровня, и возвращаться своим ходом. Счастливо, Кэти.

Последние слова прозвучали вдогонку уже исчезнувшей фигуре. Охотник за Смертью огляделся по сторонам: переулок казался ему смутно знакомым, но в сумраке трудно было судить о чем-либо с уверенностью.

И тут из тумана донесся звук приближающихся шагов. Оуэн поспешно обнажил меч и почувствовал, что клинок оттягивает руку. Он устал, истекал кровью и находился далеко не в лучшей форме. Он даже не был уверен в том, что сумеет задействовать «спурт». Ввязываться в драку ему было явно не с руки, и он вжался спиной в стену, надеясь, что его не заметят.

Из тумана, шатаясь, появились темные фигуры, закутанные в грязные, с чужого плеча меха. И Оуэн, увидев их искаженные болью и алчным желанием глаза, сразу понял, кто это такие. «Плазменные детки». Наркоманы, находящиеся в полной зависимости от «крови», этого губительного, подавляющего волю и разрушающего волю зелья. Люди, способные убить и его и кого угодно ради одной-единственной дозы.