Саймон Грин - Адский мир

Хантер с облегчением выдохнул и отложил в сторону пистолет:

– Общий отбой. Оно ушло.

Он выключил вживленный компьютер, и зрение вернулось к обычному состоянию.

– Что это был за кошмар? – Уильямс не мог унять дрожь.

– Посетитель, – ответила Кристел. – Может, он еще завтра вернется.

– Капитан, я со всей настойчивостью предлагаю, чтобы мы несли вахты, – заявил Уильямс. Он пытался спрятать пистолет в кобуру, но руки так тряслись, что ему понадобились для этого три попытки. – Не знаю, что это, но оно может вернуться и в темноте.

– И что, даже если так? – спросила разведчица. – Через силовой экран оно не проникнет.

– А с другой стороны, – заметил Хантер, – мины, кажется, его не очень беспокоят. Доктор, я думаю, насчет караула мысль неплохая. Первая смена моя, вы – второй, разведчица будет последней. Может, так мы лучше выспимся.

Он мрачно вперил взгляд в туман, клубящийся вокруг узкого луча света от походного фонаря. Двадцать футов в высоту, от восьми до девяти тонн, и две мины даже не замедлили движения. Хочется верить, что город построили другие. В противном случае завтрашний день обещал стать очень интересным.

Меган де Шанс и морские пехотинцы вышли к каменному монолиту уже в наступающей ночи. Они остановились на некотором удалении и внимательно изучили его, прежде чем приблизиться. Отряд наблюдал загадочное сооружение уже давно, с тех пор как оно появилось на горизонте. Оно и теперь оставалось столь же мрачным и непонятным. Монолит являл собой внушительный каменный куб с гранями примерно по тридцать футов и отверстием на ближней поверхности, которое, очевидно, выполняло роль дверей. Высота проема измерялась десятью футами, ширина – шестью. Цвет грубой поверхности камня был настолько темно-серым, что почти переходил в черный. Выпуклый и прорезанный рисунок на ней напоминал застывший навеки плющ. От монолита веяло прочностью и основательностью, будто он всегда стоял здесь и всегда будет стоять. На фоне темнеющего неба монументальное строение больше всего напоминало древний, забытый мавзолей.

– Думаю, здесь удобно стать лагерем, – наконец сказала де Шанс.

– А почему бы нет? – пожал плечами Линдхольм. – Мне случалось ночевать и похуже.

– Мне тоже, – откликнулся Корби. – Но спать в этой паскудной каменной могиле я не собираюсь. У меня мороз идет по коже от одного взгляда на нее. Я хочу сказать, что она тут делает, в середине ничего? До города еще идти и идти. Нет, Свен, мне это не нравится. Внутри может что-то быть.

– Перед тем как войти, мы все тщательно проверим, – с терпением учительницы объяснила де Шанс. – На вашем месте я бы беспокоилась о том, что может подкрасться снаружи этого… здания, когда совсем стемнеет. После того что мы видели в Лесу и на подходе к нему, трудно сказать, какие формы жизни тут проявляются по ночам.

– Но у нас есть переносной экран, – упорствовал Корби.

– Да, есть, – согласилась экстрасенс. – Но если мы разобьем лагерь на равнине, на открытом месте, то можем привлечь внимание кого угодно. Я знаю, силовой щит выдержит любое нападение. Но не хочу проверять, правда это или нет. А теперь, Корби, помолчите: я психически сканирую это сооружение.

Де Шанс закрыла глаза. Лицо у нее побелело, несколько раз передернулось, а потом стало спокойным и отстраненным, ничьим. Дыхание настолько замедлилось, что почти не было заметно. Корби отвернулся, не в силах глядеть без содрогания на работу экстрасенса.

– Рас, успокойся, – мягко сказал Линдхольм. – Она ушла недалеко. И скоро вернется.

– Угу, – подтвердил Корби. – Как раз это меня и волнует.

Де Шанс без труда психически вошла в монолит, лишь погладив мысленно грубую каменную поверхность. И поняла, что он стар, очень стар. На равнине сменились целые эпохи, но его это не затронуло. Внутри сооружение оказалось полым – и абсолютно пустым. Экстрасенс не знала, радоваться этому или печалиться. Она нахмурилась. Все больше и больше в здании чувствовалось некое… беспокойство.

Де Шанс пожала плечами. Ей не нравилось ощущение от монолита, но рационально объяснить это ощущение она не могла.

Экстрасенс вернулась в собственное существование и посмотрела на Линдхольма:

– Все чисто. В доме никого нет.

– Рад слышать, – отреагировал морской пехотинец. – Если вы предполагаете ночевать в этом сооружении, мы с Расом позаботимся об обороне. Чем быстрее мы поставим и включим экран, тем быстрее сможем малость расслабиться.