Саймон Грин - Адский мир

Доноры, конечно, сохранили анонимность. Похитители тел редко удосуживаются выяснить имя жертвы.

Уильямс был во многом усовершенствован – о чем Империя не узнала за то непродолжительное время, что держала его под стражей. К сожалению, пользы от этого сейчас было не много. Срок действия вживленных энергетических кристаллов, от которых зависит работа приспособлений, короток. Когда они иссякнут, вся высокая технология в его теле превратится в дерьмо. Нужно растянуть их, пока не удастся достать новые.

Уильямс вдруг улыбнулся. Все это – потом. А сейчас, хотя другие и не знают, он самый могучий в группе. Пусть капитан пока наслаждается властью. Очень скоро он узнает правду. Улыбка стала еще шире, когда на пальцах правой руки показались и снова спрятались стальные когти.

Доктор посмотрел на образцы почвы, аккуратно разложенные перед ним в мешочках. Он собирал их, просто чтобы чем-то заняться, но кто знает? Для понимающего человека в земле часто таятся сокровища. На этой планете нужно было как-то сделать деньги, и Уильямс не хотел упустить ни единого шанса. Диагностическое оборудование на катере, мягко говоря, примитивное, но и с ним можно работать.

Уильямс насупился и снова обхватил колени. К такой обстановке он вовсе непривычен. Его талант хирурга известен по всей Империи. Говорили, что он не уступает легендарному мастерству самого Хэйдена. Теперь, конечно, все инструменты пропали. Доктор сам их уничтожил, чтобы его тайны не обратились против него.

После мятежа киборгов-хэйденменов Империя запретила большинство видов усовершенствования человека. Но всегда находятся желающие платить за незаконное удовольствие. Большинство запретной техники в любом случае никому не причиняло вреда – если использовать ее в разумных дозах. С определенными ограничениями.

Уильямс просто оказывал желающим услугу, и все. Если бы не он, это делал бы кто-нибудь другой. Ну да, некоторые пациенты умерли, либо на операционном столе, либо потом. Но они знали, на какой риск идут, обращаясь к нему. А большинство живут, и хорошо живут, и пользуются новыми приспособлениями, которыми он их снабдил.

Они все шли к нему: знатные, пресыщенные, порочные. С тайными желаниями и темными намерениями. И он всех удовлетворил. За соответствующие деньги. Цена назначалась высокая, но средств у них хватало. Ну, имелись у доктора свои потребности.

Если Уильямс стал тем, чем был теперь, то в этом виновна Империя. Свое имя и репутацию доктор вложил в работу с усовершенствованным человеком, в Упырей. Они замышлялись в качестве новой ударной силы Империи – силы мощной, ужасной и безжалостной, – но кто-то на самом верху убоялся их возможностей, и лично Императрица закрыла проект. Но Уильямс отказался бросить главную тему в жизни. Он ушел в подполье и занялся частной практикой. И не поймай его Империя, успехи по проекту «Упырь» стали бы мелочью по сравнению с новыми наработками.

Нельзя полагаться на похитителей тел.

Но все это позади. Теперь перед ним новая жизнь и новые возможности. Врачей в колониях всегда не хватает. Так или иначе, он снова добьется благосостояния и заметного места в обществе. И так или иначе, он употребит это благосостояние и влияние, чтобы покинуть грязную, вонючую планету и возвратиться в Империю. И тогда они заплатят. Все они заплатят за то, что сделали с ним.

У входа в шлюзовую камеру Корби с изумлением смотрел на Меган де Шанс:

– Город? Чужой город? Не верю. Черт побери, не могу поверить! Империя выбирала из тысячи вариантов, и нас забросили в обитаемый мир?! Они что, не проверяют сначала?

– Нет, – ответил Линдхольм. – Это наше дело. Рас, может, не так все плохо. Туземцы могут нас многому научить и рассказать, что нужно знать про эту планету. Я бы с ними поладил, если они согласны.

– Свен, это вряд ли, – скучно отозвался Корби. – Ты знаешь, как Империя относится к чужим. Они должны подчиниться или занять свое место в земле. Третьего не дано.

– Но это новый мир, – не согласился Линдхольм, – здесь может быть по-другому.

Корби фыркнул:

– Скажи разведчице.

– Боюсь, все не так просто, – терпеливо продолжала де Шанс. – Согласно данным зондов, других городов здесь нет. А этот, кажется, покинут.

– Один момент, – насторожился Корби. – Вы хотите сказать, там никого нет?

– Что-то там есть, – настаивала де Шанс. – Я чувствую его присутствие.

Морские пехотинцы ждали разъяснения, но поняли, что его не будет. Корби с отвращением пнул землю: