Евгений Гаркушев - Выше времени

— И мы изменим этот мир.

— Непременно изменим, — согласился Дипломатор. — Ведь суть любви — в изменении мира и изменении нашей личности.

Он поднялся, словно сказал все, что хотел, повернулся ко мне спиной и, не прощаясь, двинулся прочь. Зачем прощаться, если мы живем в одном мире? Если мы знаем, что непременно встретимся?

Я поглядел на официанта через толстое стекло «Кристины» и знаком предложил принести мне счет.

Официант двинулся к кассе — пробить чек. Даже до его прихода в моем распоряжении была вечность. Невероятное многообразие возможностей. Ведь временной поток — объективная реальность. А сознание человека устроено таким образом, что выбирает только один вектор и движется по нему, тогда как Вселенная развивается по всем возможным направлениям. Наш выбор — бессознательный. Мы выбираем так же, как дышим. И в каждую секунду образуются мириады миров…

С помощью Удука Дипломатор дал мне возможность осознано выбрать несколько вариантов развития событий. Повернуть мир вокруг себя. Нисколько не меняя его. И так ли важно, существует ли Удук на самом деле? Наркотик это, лечебный препарат, прибор, или просто идея? Ведь это ничего не меняет.

Любовь — действительно одна из основных констант нашего мира. Куда более четкая, чем пространство. Потому что пространство многомерно и многовариантно, а любовь всегда направлена на кого-то. Ведь если Вселенная устроена по Лейбницу, то все физические проявления — лишь стремление монад взаимодействовать друг с другом. Именно их взаимодействие и есть жизнь.

Великий драматург сказал: мир театр, а люди в нем — актеры… Нет, не совсем актеры. Они — игроки! Мы постоянно играем в большую игру. Похожую на компьютерную, но гораздо более сложную и достоверную. Мы можем прервать игру в любой момент — но какой в этом интерес? Что за радость бросать начатое дело на полпути?

Жизнь вечна. Хотя бы потому, что ни один человек не имеет опыта умирания. Никто не помнит момента, когда его не было, и никто не почувствует, когда его не станет. Если не станет. Но мы были, есть и будем в каком-то участке Вселенной. Однажды появившись на свет, мы пребудем в нем вечно…

Мы можем прожить совершенно разные жизни, а можем повторять одну и ту же жизнь в разных нюансах. Или жить ее снова и снова — как смотрят любимый фильм. Наверное, это и есть счастье…

Потому что даже если бы у человека не было души и свободы воли, непреложным остается факт, что он существовал в пространственно-временном континууме. Учился. Любил. Работал. И если жизнь его прервалась, и он вышел из временного потока — время над ним не властно. Он был, есть и будет в объеме континуума, ограниченного годами его жизни. Он пребудет там всегда. В этом смысле он вечен. Другое дело — стоит ли зацикливаться на одной жизни?

Я посмотрел вслед уходящему вниз по улице Дипломатору. Вечному страннику, всю свою жизнь посвятившему любви. Попытке понять других.

Дипломатор шел медленно и устало. В его фигуре угадывалась одновременно грусть и безмятежность. Грусть о мире и уверенность в том, что когда-то каждая монада в нем будет счастлива. Из полуоткрытой двери кафе доносилась нежная и успокаивающая мелодия композиции «The Boxer» Симона и Гарфункеля. В ней были раскаты грозного зимнего грома, поднимающийся над благодатной весенней землей пар, летний ливень и холодный осенний ветер… Зная любовь Дипломатора к хорошей музыке, я был уверен, что нужный диск оказался в музыкальном центре не случайно. Песня была прощальным приветом надежного друга, уверенного в том, что, несмотря на долгие расставания, когда-то мы все же встретимся. И встреча наша будет радостной.

Монада — по Лейбницу, «простая субстанция». Неделимый, простой объект, в некоторых случаях тождественный душе. Каждая монада существует сама по себе, неделима, неуничтожима. Существовало два взгляда на монады: «монады без окон», не имеющие никаких связей с внешним миром, о котором им всего лишь «снятся сны», и «монады с окнами», взаимодействующие каким-то образом с внешним миром, видящие его в «окна души».

Бадюга — огнестрельное оружие (жаргон).

«Ксюха» — «АКСУ-74», автомат Калашникова, оптимально приспособленный для условий боя в городе.

Серый дом — здание милиции.

Табаш — «хорошее» дело, ограбление, кража.

Перечень препаратов и описание их действия помещены в конце главы.