Мария Ермакова - Хозяйка

— Через три суточных цикла станции.

— Хорошо, я подожду.

Ту-Роп отключился.

Татьяна собралась было встать, как вновь заголосил сигнал вызова. От неожиданности и здорового раздражения она едва не упала, зацепившись ногой за злосчастный контейнер. Выругалась, успев ухватиться за консоль в последний момент.

Высказав в сердцах все, что она думает о кристалине, кат о`кара Малого звездного флота и его гениальных идеях, Татьяна подняла глаза на экран, ожидая увидеть освободившегося Ларрила или что-нибудь забывшего сказать Ту-Ропа. Но на нее высокомерно и с любопытством смотрело властное, словно из коры дерева высеченное, лицо… Тсалита.

— Доктор Танни, — вежливо приветствовал он и едва заметно склонил лобастую голову. — Я получил сообщение. Вы уверены, что хотите того, о чем просите?

Татьяна фыркнула. То ли весело, то ли возмущенно.

— Командор, я не просила вас. А поставила перед фактом, что, как ваш лечащий врач, считаю необходимой эту процедуру. Конечно, вы вправе отказаться. Но другого случая может не представиться. — Она раздраженно стукнула ногой проклятый контейнер, об который, к тому же ушиблась. — И вы, как никто, должны это понимать.

Сатианет тяжело поводил головой из стороны в сторону.

— Все земляне такие странные существа, как вы? — серьезно поинтересовался он. — Упрямые, непредсказуемые, нелогичные?

— Я очень логична, — терпеливо сказала Татьяна, хотя внутри все кипело. — Это вы не видите логики в моих действиях и потому не понимаете их… Итак, мне ждать вас?

Что-то прозвучало в ее словах такое, отчего Тсалит перестал водить головой и выпрямился, расправив плечи. Мгновение спустя она поняла. Вызов! Невольно она бросила ему вызов и усомнилась в его мужестве — или как там у них это называется!

— В секторе Дох затишье, — сообщил сатианет таким тоном, как будто ей было необыкновенно интересно это узнать. — Я буду.

И отключился.

Потирая ушибленную косточку на ноге, Татьяна задумчиво смотрела в то место, где скрылся экран. Если бы Артему можно было оказать помощь, подобную той целительской мощи, что предоставляла сеть Лазаретов! Она была уверена, что справилась бы сама, только лишь опираясь на опыт, хранящийся в памяти Э, слушаясь советов старого крелла и наглухо замкнув сердце на время операции… «Надо помогать здесь и сейчас», — словно в ответ на ее мысли пришло извне. «Надо помогать тем, кому можешь помочь. Надо помогать, пока не стало слишком поздно…». И неожиданно Лазареты секторов галактики представились ярко пульсирующими точками в пустоте Вселенной — теплой защитной сетью, крепкими поручнями помощи, захватывающе великим, чуждым, но отчего-то таким знакомым планом бытия, которое было истинно верным. «Если кто-то споткнулся — поддержи, упал — подай руку, ранен — вылечи, умирает — исцели! Будь рядом, будь силен и мудр. Ты — Страж порога, охраняющий жизнь, отделяющий ее от смерти!». Слова прозвучали в голове так явственно, словно некто произнес их громко и четко, сквозь переборки и стены, сквозь защитные поля, сквозь облака космического вещества…

Пустым взглядом она смотрела в белую стену перед собой. И если раньше произнесенное кем-то, невидимым и неопределяемым, подверглось бы тщательному анализу, то сейчас Татьяна раз и навсегда поверила в сказанное, впустив слова в самое средоточие сердца. Она действительно стала Стражем порога — осознание пришло так же ясно, как и услышанное. И отныне великое нечто, сильное и мудрое, незримо пребывало рядом, помогая советом из уст всех в срок ушедших докторов Лазаретов…

Татьяна Викторовна коротко вздохнула. Провела ладонью по глазам, словно стирая сон, зацепившийся за ресницы. Что-то пригрезилось в тишине Центра управления… Что-то грандиозное!

Пора было возвращаться в Хранилище. Разбирать препараты, наваленные на столе, затем тащить ногу оруха в операционную, и до потери чувствительности в пальцах накладывать мельчайшие стежки, сшивая ткани, купируя сосуды. Татьяна пыталась соединить классическую хирургическую технологию землян с технологиями, используемыми в Лазарете. И до сих пор обычный стальной скальпель казался ей привычнее лучевого, независимо от спектра действия последнего. Человек — существо привычки. Предложи ему мгновенную эволюцию — откажется с опаской. Ведь слишком от многого придется отступить безжалостно и навсегда.

Она покинула Центр управления и вернулась в Лабораторию. Мысли текли неспешно, лениво, и даже знакомое имя не ускорило их ход. «Ты — моя привычка! — сказал ей как-то Артем. — Когда я долго не вижу тебя, возникает ощущение, что мне не хватает воздуха. Вот такая эмоциональная асфиксия…». Странно, что она только сейчас вспомнила об этом. Мешало зеленое одеяло из кошмаров, та пелена, что скрывала — то ли милосердно, то ли наоборот — десяток лет ее жизни. С Артемом и без него. Конечно, какие-то воспоминания выплывали, словно сонные рыбы на поверхность сознания, но только после ее появления в Лазарете, прогресс пошел быстрее. Рушилась Великая Стена молчания, которую она возвела внутри и вокруг себя, сцементировав горем, прокрасив отчаянием и укутав зеленой шерстью тоски.