Мария Ермакова: Лазарет на перекрестке миров. Начало

— У меня есть имя, — всхлипнула Татьяна Викторовна, не оборачиваясь. — Меня зовут Танни.

— Лу-Танни! — поправил с порога чей-то голос.

Она резко обернулась. Дуг-Кагн смотрел на нее и улыбался.

— Прощайте, дитя, получившее имя! — он хлопнул ластами и слегка наклонил голову. — Скоро мы встретимся вновь…

БагДэАн, насмешливо блеснув глазами, поспешил за ним — в чрево первой шлюзовой. Двери закрылись. Через несколько мгновений сигнальная сирена возвестила о том, что каури Дуг-Кагна отшвартовался от станции.

Страж порога покинул свой Лазарет.

Татьяна ворочалась в кровати, тщетно пытаясь уснуть. Остатки стимуляторов в крови отчаянно сопротивлялись отдыху.

Пространство вокруг Лазарета на перекрестке миров опустело. Отбыл флагман Малого звездного флота. В одни врата с ним ушли каури с Крелоса и корабли других Стражей порога. Вслед за ними отправился почетный караул с М-63.

— Я бы хотел остаться! — грустно улыбаясь, говорил Ларрил, когда они прощались на пороге. — Не хочу оставлять тебя одну…

Татьяна погладила его по щеке. Он не был возлюбленным, он был просто другом. Но за годы одиночества и этого было слишком много для нее.

— Лети со спокойным сердцем! — улыбнулась она в ответ. — Я — Страж порога сектора Див. Я справлюсь.

Ларрил внимательно посмотрел на нее.

— Из тебя выйдет хорошая Хозяйка! — заметил он. — Я буду ждать тебя на М-63.

— Я прилечу. Мне столькому нужно научиться!

— Прилетишь? — удивился проангел. — Ты же не умеешь управлять МОД?

Татьяна пожала плечами.

— Научусь.

— Я помогу!

— Конечно…

…И голову невозможно было отнять от подушки, и глаза слипались и болели, но острые мысли кололи и кололи сознание, теребили память, заставляя сердце частить. В прошлый раз, оставшись в одиночестве, она не справилась. Сдалась. В этот раз не сдастся. Или ее зовут не Лу-Танни?

Ложе тихонько закачалось в темноте, убаюкивая и согревая.

— Я не маленькая. Не надо меня укачивать! — сонно пробормотала Татьяна, сворачиваясь в клубочек и все еще шмыгая носом.

Где-то рядом запела серафида. Вплетались в ее голос серебряные переливы гитары. И тихий, ласковый и родной голос пел, растворяясь в тишине огромного неведомого мира: