Александр Бачило - Леcопарк

Следопут со страху уж на самые хвосты забрался, думал, там его зверю не достать, да просчитался. В три прыжка влетело чудище на самый верх и, по хвостам шагая, - прямо к нему, теснит в самый угол. Тут уж нам очень хорошо все видно - забрались высоко, как напоказ. Жмется боец к решетке, на нас оглядывается. Ну и мы смотрим. Без командира остались, сейчас и проводника прикончат...

Зверь, кажется, и не спешит, выбирает, как половчее его ухватить. Пасть разинул, зубищи наружу выставил и - шажок за шажком - все ближе...

А что дальше произошло, я вам и не скажу - не разглядел. Следопут метнулся, будто от отчаяния, да, оказалось, неспроста. Ухватил он какую-то блестящую загогулину вроде той, что на двери, и - дерг! А от нее - искры! Как загудело в клетке, хвосты разом дрогнули, зашелестели меж собой, и не знаю отчего, но зверь вдруг тявкнул жалобно, заскулил, задергался, как в спину уколотый, а потом голоса у него совсем не стало. Так молча и околел.

Мы из-под кучи своей повылазили, глазам поверить не можем: добыча убила своего же сторожа! А Следопута - главного на свете вора - пощадила! Это как же понимать? Выходит, и впрямь мы здесь законные хозяева? Раз добыча сама в руки просится и не зверюге охранному помогает, а нашему бойцу-добытчику? Вон он, из клетки выбирается, гордый, как сто отрядных командиров. К нам идет ленивой походочкой, и морда сонная, будто все ему нипочем и раз плюнуть.

Окружили мы его, в бока пихаем, молодец, дескать, этакое страшилище уконтрапупил!

- Ладно, чего там! - Следопут отмахивается. - Пошли скорей отсюда, пока другие не вернулись...

- Нет, погоди, - Плетюня ему в ответ, - тут одно маленькое дельце осталось...

Все обступили Следопута еще плотнее, слушают, что Плетюня говорить будет. Смотри-ка ты! Увалень-увалень, а тут Разговорился что твой командир!

- Это, - говорит, - хорошо, Следопут, что ты зверя победил. А что в пустые холмы нас привел, так просто замечательно. Мы этого теперь никогда не забудем.

- Ну? - Следопут ничего не понимает, смотрит на каждого по очереди.

Не догадался еще, хоть и умный.

- А вот то, что ты добычу бросил, - Плетюня неторопливо объясняет, это очень плохо.

Дошло наконец до Следопута, заметался.

- Да вы что, ребята?! Вот же она, добыча! Целехонька! Я же спас ее! И вас всех от собаки спас! Разве непонятно?!

Плетюня ко мне поворачивается.

- Чего он раскричался?

- Уговаривает простить.

- Как это так - простить? - Плетюня удивляется.

- Ну, подумайте! - Следопут втолковывает, мечется с одного к другому. - Ну, напрягите мозги свои мышиные! Если бы я за добычу, как все, держался, что с нами было бы?! Кто бы добычу домой потащил, если бы всех вас тут передавили, как кур? Кто?!

- Ты, Следопут, не мудри! - Плетюня спокойно отвечает. - Мы тебе про одно, а ты нам про кур! Закон простой добычу не бросать. А там уж как Бог даст...

Он оглядел отряд.

- Что решим, братцы? Мне одному вскрывать или кто поможет?

Ну, я и помог...

Плохо спать стал. Всю ночь ворочаюсь. И выпивка не помогает, только хуже от нее. Тошнит, а не забирает, и во рту горечь. То ли уж специально такую гонят, чтоб и последнюю радость у нашего брата отнять? Глотнул да срубился - вот все счастье бомжево. Нет, мешает оно кому-то! Не спи, калечный, мучайся, каждую секундочку этой жизни сволочной разжуй да проглоти! Намаешься так за ночь, под утро только прикемаришь чуть-чуть тут другая беда. Сны наваливаются. И всегда одни и те же. Куда-то ползу я через подземные ходы, через травы высоченные, пробираюсь под железными конструкциями, каких сроду не видано было, и носом, на нюх, ищу ее добычу.

Чертов старичок! Все уши своей добычей прожужжал, снится она уже! Но началось это не так давно, с тех пор, как Казбек стал по два укола засандаливать. Рвет из спины свою вытяжку, а потом через ту же иглу что-то обратно закачивает. Возможное ли дело - такую муку пережить? Вот и не выдерживает человек - с ума сходит. Если бы я один такой был, так сомневался бы еще насчет уколов. А то ведь всех наших колбасит, как порченых! Злые стали, наглые. Нинка Костяну зубами в горло вцепилась, чуть до смерти не загрызла - еле отняли. Это что же такое с людьми делается?!

...И опять верчусь, не могу пятый угол найти. На спине совсем спать разучился, тянет все время клубком свернуться и ноги к носу подтянуть. Да тут еще зуд этот! Раньше, бывало, заведется по летнему времени какая-нибудь живность в волосьях, чешется помаленьку до холодов, а зимой ей другая на смену приходит - еще спокойней. А теперь не так. Крупно зудит, без отдыха. И больше всего - в руках и в ногах, в самых пальцах. Я поначалу струхнул, думал, не гангрена ли после тех заморозков, а теперь понял, в чем дело. Когти у меня растут. Да такие прут твердые, неломкие, острые и с загибом. Подобрал этой весной ботинки в лесопарке - почти новые, крепкие, думал, износу не будет. Куда там! Вдрызг! И во все дыры когти торчат. Да разве в одних когтях дело? Я вон вчера сунулся в гастроном, чего-то все ларьки закрыты были, так мент у дверей аж позеленел, как меня увидел, и ни слова не говоря - за кобуру. Видно, совсем я засинячил, на человека стал не похож. Ну и хрен с ним! В гастроном больше не хожу. Не то чтобы я мента боялся, нет. Вовсе даже наоборот. Достань он тогда пистолет, вряд ли успел бы выстрелить.