Игорь Росоховатский - Гость

- Изумительный человек, благородный, самоотверженный. Успех достался ему по праву. Жаль только... Сергей Павлович не выдержал долгой паузы:

- Вы сказали, жаль только...

Старик смущенно произнес:

- Видите ли, он разошелся с женой и очень скучал по ней и по дочери...

Юрий слушал старика с возрастающим интересом.

- А вы не знаете их адреса?

- Знаю. Они живут в центре, на бульваре Незнакомки.

Они распрощались со стариком и повернули к бульвару.

- Пойдете вы один, - сказал Юра. - А потом расскажете мне о встрече. Согласны?

- Хотел бы я знать, кто посмеет отказать своему спасителю в столь малой просьбе, - улыбнулся Сергей Павлович, и морщинки разбежались по его щекам от острого носика. Они встретились через полтора часа. Сергей Павлович рассказал о Торецких, об их семейных неурядицах, о претензиях жены Торецкого, о бесконечных увлечениях прославленного актера.

Юрий вынул блокнот, перевернул знакомую Сергею Павловичу страницу и написал на другой: "Захочет последний раз выйти на сцену в любимой роли. Вернется к семье..." Помедлил несколько секунд, не закрывая блокнот, и вдруг резкими, подсмотренными у Али штрихами, стал рисовать шарж на актера Торецкого. Возник орлиный профиль, устремленный ввысь.

- Непохоже, - сказал Сергей Павлович. - Художник из вас неважный.

Десятками тончайших цветовых оттенков вспыхивает экран. На нем - зима, и людям в зале тоже становится холодно.

...Сухонький невзрачный человечек, слегка горбясь, засунув руки в карманы пальто и опустив наушники, идет по заснеженной улице. У театральной тумбы с десятками рекламных экранов на мгновение останавливается. Выше экранов старая театральная афиша, на ней - большими буквами: "Антон Торецкий в пьесах Лавурна". С афиши смотрят три лица: задумчивое, умное, волевое командира звездолета "Ант"; трагическое, с безумными страдающими глазами врача, совершившего непоправимую ошибку; неистовое, с раздутыми ноздрями капитана швертбота "Чайка".

Человек делает два шага к витрине, видит свое отражение. Переводит взгляд на афишу, сравнивает. Невесело усмехается и продолжает путь.

Его обгоняет высокий полный мужчина, оборачивается, пристально смотрит, идет дальше, останавливается, нерешительно спрашивает:

- Торецкий? Ты, Антон?

Человечек умоляющим жестом подносит палец к губам: пожалуйста, тише. Но мужчина не обращает на этот жест внимания и, подбоченясь, гремит как иерихонская труба:

- Да что с тобой? Еще год назад ты и в лютые морозы без шапки ходил. Где же твоя великолепная седеющая шевелюра, где благородное чело?

По манере говорить и держаться в нем сразу угадывается актер

Торецкий замечает любопытные взгляды прохожих, берет его под руку.

- Умерь свой баритон. Ты же не на сцене. Все мои роли давно сыграны. Остались только афиши.

- Нет, ты ответь, о друг юности бурной, что стряслось? Ты похож на провинциального счетовода, а не на знаменитого Торецкого. Дракон тебя побери, ты ведешь себя так, как будто выбыл из игры...

Видя, что его слова производят не ту реакцию, какой он добивался, мужчина меняет тон. Теперь он и в самом деле обеспокоен:

- Ты можешь сказать, что случилось, Антон? Заболел?

- И это тоже.

- Почему - тоже?

- Дело не только в этом.

- В чем же еще?

Торецкий, поддевая носком ботинка снег, медленно говорит:

- Вот ты сказал: "Выбыл из игры". Удивительно точно сказал. Человек играет всю жизнь не только в том случае, если он актер. Банальная истина каждый выбирает себе какую-нибудь роль, воображает себя таким, каким ему бы хотелось быть. Может, в детстве полюбил книжного героя или позавидовал "королю улицы", или слишком крепко запомнил легендарного капитана. А что? У каждого своя роль, своя игра. Но случается, что человек перестает играть и становится самим собой. Вот тогда-то его не узнают. Не только другие - он сам не узнает себя. Вот иду я сейчас по улице, встречаю знакомых, поклонников. И хоть бы кто из них узнал меня. А почему? Помнишь, как я раньше по улице ходил? Не ходил ~ шествовал. Всегда с непокрытой головой, ветер волосы перебирает, заплетает, как лошадиную гриву.

Торецкий отдается воспоминаниям. Он выпрямляется, улыбаясь, снимает шапку, гордо встряхивает волосами. Перед зрителями - совсем другой человек мужественный рыцарь без страха и упрека. Встретишься с таким на улице, невольно обернешься.

- А думаешь, одна лишь приятность в такой роли? В мороз, например, когда хочется шапку нахлобучить, уши согреть. А нельзя. Из роли выходишь. Терпи, казак, играй перед другими и перед самим собой. - Мотает головой. - Надоело!