Айзек Азимов - Камешек в небе. Звезды как пыль

— Сядьте, — холодно и без малейшей симпатии в голосе сказал полковник. — Вы отказались обсуждать вопрос со мной. Пусть отказ остается в силе. Приведите сюда человека с белым флагом.

Это был еще один член Общества Древних. Даже движением век он не выдал волнения, охватившего его при виде секретаря. Полковник поднялся со своего стула и сказал:

— Вы говорили с теми людьми?

— Да, сэр.

— Я полагаю, что эти волнения и недозволенные сборища базируются на требовании вернуть вашего гражданина?

— Да, сэр. Он должен быть немедленно освобожден.

— Конечно! Тем не менее интересы закона и порядка и уважение к представителям Его Величества в этом мире требуют того, чтобы вопрос был решен не раньше, чем вооруженные люди разойдутся. Вы должны заставить их сделать это.

Полным любезности голосом секретарь проговорил:

— Полковник совершенно прав. Брат Кори, прошу вас, удалите всех. Я здесь в полной безопасности, и угрозы нет вообще — ни для кого. Вы понимаете? Ни для кого. Это — слово Древнего.

— Хорошо, брат. Я благодарен судьбе за то, что вы в безопасности.

Его вывели.

Полковник холодно бросил:

— Вы увидите, что сможете спокойно выйти отсюда, как только город вернется к нормальной жизни. Благодарю вас за сотрудничество.

И вновь Алварден вскочил на ноги.

— Я запрещаю вам. Вы хотите освободить потенциального убийцу целой человеческой расы, а мне запрещаете встречу с Прокуратором, когда это — просто мой долг, как гражданина Империи. — Потом, не помня себя от отчаяния, он вдруг бросил: — Неужели вы больше доверяете собаке-землянину, чем мне?

Голос секретаря звенел от едва сдерживаемого гнева.

— Полковник, я буду рад напомнить, что пришло мое время просить вас о встрече с Прокуратором. Обвинение в предательстве — дело серьезное, и подозрение по такому поводу — каким бы голословным оно ни было — может быть достаточным, чтобы перечеркнуть доверие ко мне моих людей. Я бы очень оценил предоставленную мне возможность доказать Прокуратору, что никто не может быть более лоялен по отношению к Империи, чем я.

Официальным голосом полковник сказал:

— Я разделяю ваши чувства, сэр, и готов признаться, что будь я на вашем месте, мои желания были бы теми же. Вы делаете честь моей расе, сэр. Я попытаюсь связаться с Прокуратором.

Алварден не сказал больше ничего, пока его не отвели обратно в камеру.

Он избегал взглядов остальных. Долгое время он сидел молча, зажав зубами костяшку указательного пальца.

Наконец, Шент сказал:

— Ну, что?

Алварден покачал головой.

— Я только все испортил.

— Что вы сделали?

— Вышел из себя, обвинил полковника, ничего не доказал… Я не дипломат, Шент.

Внезапно он ощутил потребность в защите.

— Ну что я мог сделать?! — воскликнул он. — Вялкис уже побывал у полковника, так что я не мог ему доверять. Что, если ему предложили жить? Что, если он уже в курсе всего? Я знаю, это дикая мысль, но я не мог рисковать. Я был слишком подозрителен. Я хотел сам повидаться с Энниусом.

Физик вскочил на ноги, заложил руки за спину.

— Ну и что… Энниус приехал?

— Думаю, он должен приехать. Но только по просьбе Вялкиса, но вот этого-то я не понимаю.

— По собственной просьбе Вялкиса? Тогда Шварц был прав.

— Да? А что говорит Шварц?

Пухлый землянин сидел в своем углу. Когда глаза присутствующих обратились к нему, он пожал плечами и беспомощно развел руками.

— Я поймал Прикосновение Разума секретаря, когда его проводили мимо нашей комнаты. Он действительно имел с полковником долгий разговор, как вы и говорили.

— Я знаю.

— В Разуме офицера нет предательства.

— Да? — В голосе археолога было сожаление. — Значит, мои догадки были неверны. Когда Энниус приедет, я извинюсь. А что Вялкис?

— В его Разуме нет ни беспокойства, ни страха. Только ненависть. И больше всего он ненавидит вас — за то, что вы взяли его в плен и притащили его сюда. Вы страшно ранили его достоинство, и он настроен посчитаться с вами за это. Я видел его обрывки мечтаний. О себе, единственном, правящем Галактикой, о том, как мы, со всеми нашими знаниями, не сможем его остановить. Он одержит над нами верх, а потом сметет нас со своего пути и посмеется над нами.

— Вы хотите сказать, что он готов рискнуть своими планами, своей мечтой об Империи ради того, чтобы досадить нам? Но это безумие!

— Я знаю, — твердо сказал Шварц. — Он и есть безумец.

— И он считает, что преуспеет?

— Да.

— Тогда вы должны помочь, Шварц. Нам нужен ваш Разум. Слушайте меня…