Айзек Азимов - Камешек в небе. Звезды как пыль

Слабая улыбка исказила лицо Алвардена.

— Хорошо. Жаль, что не шею.

— Но нападение на имперского офицера… это же самая большая провинность. — Голос ее перешел на полный ужаса шепот.

— Действительно? Ладно, посмотрим.

— Ш-ш-ш… Они идут опять.

Алварден закрыл глаза и расслабился. Крик Полы отдался в его ушах лишь слабой и отдаленной тенью, и когда он почувствовал укол гипотермического шприца, то не мог заставить свои мускулы шевельнуться.

А потом его сосуды и нервы погрузились в благословенную волну спокойствия. Никакой боли. Судороги покинули его руку, напряжение — спину, и он смог сесть. Он быстро разлепил веки и окончательно выпрямился.

Полковник задумчиво изучал его. Пола тоже внимательно смотрела на него.

Полковник сказал:

— Итак, доктор Алварден, вы пережили в этот вечер неприятное недоразумение.

Доктор Алварден… Пола поняла, как мало она о нем знала, не знала даже, чем он занимается… Она никогда не ощущала ничего подобного.

Алварден издал короткий смешок.

— Неприятное, говорите. Я думаю, что весьма неприятное.

— Вы сломали руку имперскому офицеру при исполнении им служебных обязанностей.

— Офицер первым меня ударил. В его обязанности не может входить нанесение оскорблений, как моральных, так и физических. Поступая так, он посягнул на честь офицера и джентльмена. Как свободный гражданин Империи я имею право подвергать подобного, с позволения сказать, кавалера соответствующему лечению.

Полковник хмыкнул и не знал, казалось, что ответить. Пола смотрела на них обоих огромными непонимающими глазами.

Наконец, полковник мягко проговорил:

— Мне не следует объяснять, что сам я считаю случившееся самым досадным недоразумением. Нанесение телесных повреждений явно имело место с обеих сторон. Лучше всего забыть об этом.

— Забыть? Я так не считаю. Я был гостем во дворце Прокуратора, и его может заинтересовать то, как гарнизон исполняет приказы на Земле.

— Но, доктор Алварден, я заверяю вас, вы получите публичное извинение…

— К чему это? Что вы намерены делать с мисс Шент?

— Что предложили бы вы?

— Мгновенно освободить ее, вернуть ей бумаги и извиниться перед ней — прямо сейчас.

Полковник покраснел, потом с усилием проговорил:

— Конечно. — Он повернулся к Поле. — Если молодая леди согласна принять мои самые глубокие извинения…

Темные стены гарнизона остались за ними. Спустя десять молчаливых минут, проведенных в такси, они стояли в пустынной темной комнате Института. Было за полночь.

Пола сказала:

— Не думайте, чтобы я все вполне понимала. Вы должно быть очень важная персона. С моей стороны кажется глупым не знать вашего имени. Я даже не представляла себе, чтобы Внешние могли так обращаться с землянином.

Алварден почувствовал странное облегчение при мысли о том, что наступает конец непониманию.

— Я не землянин, Пола, я археолог с сектора Сириуса.

Она быстро повернулась к нему, и лицо ее казалось при свете луны белым. Она заговорила.

— Значит, вы ударили солдата только потому, что знали, что находитесь в безопасности. А я думала… мне следовало знать.

Все ее существо, казалось, излучало горечь.

— Прошу у вас самого нижайшего прощения, сэр, за мое невежество. Я допустила с вами совершенно непозволительную фамильярность…

— Пола, — вскрикнул он сердито, — в чем дело?! Ну и что из того, что я не землянин? Разве это делает наши отношения другими, чем те, какими они были пять минут назад?

— Вы могли бы сразу сказать мне об этом, сэр.

— Я не прошу называть меня «сэром». Не будьте подобной остальным из них, хорошо?

— Остальным из кого, сэр? Остальным из рода отвратительных животных, живущих на Земле? Я должна вам сто кредитов.

— Забудьте об этом, — с отвращением сказал Алварден.

— Не могу последовать вашему приказу. Если вы дадите мне ваш адрес, я вышлю вам деньги завтра же.

Внезапно Алварден сделался грубым.

— Вы должны мне гораздо больше, чем сто кредитов.

Пола прикусила губу и сказала:

— Я могу оплатить вам лишь часть своего долга. Ваш адрес?

— Штат-хауз, — бросил он ей через плечо и исчез в ночи.

Пола плакала.

Шент встретил Полу у дверей своего кабинета.

— Он вернулся, — сказал Шент. — Его привел маленький человек.

— Хорошо! — Она говорила с огромным трудом.

— Он попросил двести кредитов. Я дал их ему.

— Он должен был попросить сто, но это неважно.

Она пронеслась мимо отца. Он жалобно спросил: