Андрей Басов: Сказки старого дома 3

— Не только видела, но и поругалась с ним, как обычно. Просто безобразный тип. А его самомнению и высокомерию границ нет. Как хочется, чтобы именно он оказался виновным в покушении на меня!

— Слушай, подруга, а у меня есть прекрасная идея. Давайте тихонько отправим к праотцам всех троих подозреваемых и делу конец. Ни искать ничего не надо, ни ошибки не будет. Арман, Пьер, как насчёт троих? А? Филиппа завтра, ле Блана через две недели, а про де Реми мы с Луизой завтра узнаем, когда удобнее будет его укокошить.

Пьер захохотал.

— Катрин, а ты уверена, что наш злодей среди этих троих? Доказательства этого хоть какие-нибудь у нас есть?

— Пьер, что ты вечно всё усложняешь. Даже если и нет злодея среди них, всё равно работы меньше станет, и мы быстрее начнём искать среди других.

— Ну да, и тех укокошим, и следующих тоже. Пока всех дворян в королевстве не выведем. Потом примемся друг за друга.

— Ладно, с вами всё понятно. На троих у вас кишка тонка, а вся работа будет на мне. Ну, и на Луизе чуть-чуть.

В столовую проскользнула служанка, что-то прошептала на ухо Аманде и ушла.

— Гийом, — окликнула Аманда своего наперсника, — твой человек прискакал из Парижа с улицы Медников. Едва живой. Лекарь уже там.

То, что едва живой оказалось сильным преувеличением. Ранен — да, но вполне подвижный и разговорчивый. Проткнуто шпагой левое плечо и слегка порезано бедро правой ноги. И то, и другое было плотно замотано. Так что от скачки большой потери крови не было. Говорят, что сполз с лошади и доковылял до скамьи в прихожей сам. Лекарь разматывает тряпки и обрабатывает раны.

— Ничего серьёзного. С бальзамом заживёт быстро.

— Кто это тебя так, Сезар? — поинтересовался Гийом.

— Тот, кого ждали — посыльный.

— А Жак и Бодо?

— С ними всё в порядке.

— Рассказать подробно можешь?

— Могу, месье Гийом, но рассказывать-то особенно нечего. Не ожидали мы такого отпора. Видим, человек отворяет дверь и заходит в дом. Вы нам сказали, что если посыльный, то выйдет быстро и его нужно будет взять. Но не толкаться у дома на тот случай, если это окажется не посыльный. Он и в самом деле вышел быстро, но мы его уже поджидали через два или три дома и, когда он приблизился, то перегородили путь. Даже ещё не произнесли ни слова, как он понял, что мы за ним и выхватил шпагу. Я был впереди и успел отбить пистолетом первый выпад. Однако этот тип оказался быстр, как дьявол и достал меня. Хорошо, что Жак оказался позади него. Сдёрнул с лошади и оглушил дубинкой. Иначе нам всем досталось бы.

— Так, ну и посыльный, оказывается! А дальше что?

— Взгромоздили его на его же лошадь, перевезли в дом графа Армана и заперли в подвале. Жак и Бодо остались охранять, а я поскакал сюда. Всё равно от меня там никакого толка.

— Значит, у того дома никого не осталось?

— Никого.

— Скверно, но вы всё сделали правильно. Что при нём было?

— Шпага, кинжал, кошелёк и ключ. Больше ничего и всё без меток.

— На шпаге эфес блестящий?

— Нет, чёрный.

— Понятно. Ну, что ж, Сезар, лечи раны. Награда тебе, Жаку и Бодо будет.

Вернулись обратно к столу.

— Какая незадача, — огорчился Арман. — Поздно слишком. До закрытия ворот к Парижу не добраться. Даже в Луизиной карете. Которая притом уже и распряжена. Придётся ждать до утра.

— И письмо упустили, — добавил я.

— Почему упустили? — поинтересовалась Аманда. — Ключ-то есть. Можно и завтра утром зайти и посмотреть.

— Завтра уже будет нельзя. За ним в любой момент могут прийти. Если посыльный пропал, то об этом могут и не сразу узнать. Или не поймут, куда пропал. Но если застукают незнакомых людей в доме, то сразу будут оборваны все концы.

— Тоже верно. Тогда остаётся только допрос. Но что-то не очень мне верится в допрос. Пойманный, похоже, не из тех, кто ответит охотно, — вздохнула Луиза. — Арман, повезёте его опознавать на постоялый двор Кольбера?

— Обязательно. Пусть даже ни слова и не говорит.

Следующим утром мы вчетвером верхом и с каретой Аманды оказались у городских ворот, когда они были ещё закрыты. Пришлось немного подождать. Узником подвала в доме Армана оказался худощавый брюнет лет тридцати пяти немного выше среднего роста. Черты лица не очень резкие, но запоминающиеся. Глаза тёмные. Взгляд пронзительный и угрожающий. Вчера, наверное, он был чисто выбрит. Сегодня уже нет. Когда открыли дверь, то весь подобрался, словно вознамерился наброситься на входящего. Но передумал, увидев за дверью несколько человек.