Евгений Гуляковский - Последний мираж (сборник)

– Как они выглядят?

– Те, кто повстречались с крысоидами один на один, никогда уже этого не расскажут. Ладно, перед входом в штольни не стоит говорить о них. Нам уже пора…

Роман взял копье. Оно оказалось легким, почти невесомым.

– Титанит и перекристаллизированный кварцит, – пояснил Крестов. – Вы можете раскалывать им камни. Прежде всего это рабочий инструмент и лишь потом оружие.

Штольни, вопреки, опасениям Романа, оказались чистыми и сухими. Использовать электрические фонари Крестов не разрешил, пришлось обходиться старинными карбидными лампами на катализаторах. Они давали ровный, но недостаточно мощный свет.

После того как Крестов нашел первый кристалл мерлита, наполненный изнутри неестественным фиолетовым светом, Роман постепенно увлекся поиском, а когда и сам нашел первый маленький кристаллик, сразу забыл об опасности, и Крестову пришлось напомнить ему о необходимости соблюдать тишину. Кжан сделал это довольно оригинальным способом. Взяв Романа за руку, он повел его в соседний штрек, остановился у забойной стенки и поднял лампу.

– Смотрите внимательней. Мы приводим сюда всех новичков.

Сначала он не увидел ничего особенного, кроме глубоких борозд на камне, проведенных каким-то мощным инструментом. Борозды заканчивались рядами углублений совершенно правильной формы, расположенных почти на равном расстоянии друг от друга. В каждое такое углубление без труда входила его рука вместе с лампой.

– Что это?

– Это следы зубов. Крысоид здесь промахнулся, когда напал на Джонсона. Мы нашли только лампу, копье и вот этот след. С тех пор мы ходим только парами, но боюсь это мало что изменит, если он вздумает напасть снова.

– Откуда все-таки они приходят? Если допустить, что это гость из другого мира, тогда должен существовать какой-то способ доставки сюда этих тварей. Но кому это надо, кому и зачем?

– Способ или проход…

До Романа не сразу дошел смысл этих слов. Работу они закончили поздно. Наверху уже стемнело. Нехитрый ужин, сон, каким обычно засыпает смертельно усталый человек, снова ранний подъем… Примерно на пятый день Роман втянулся в этот изнурительный ритм, решив, прежде чем что-то предпринимать, рассчитаться с Крестовым, который из своего небольшого запаса мерлита оплатил снаряжение и питание Романа за неделю.

На Мортоне все было рассчитано предельно точно, с учетом человеческой психологии. Отними у «артельных каторжан», как они сами себя окрестили, последнюю надежду – и жизнь на острове стала бы невыносимой. Но в том-то и дело, что надежда была. Почти недостижимая, невероятная, и все же… Набравший восемьсот карат мерлита получал право купить билет на рейсовый глайдер, раз в год навещавший остров. Набрать такое количество мерлита было практически невозможно – слишком дорого стоили пища и снаряжение, но иногда, чрезвычайно редко, попадались богатые гнезда. Рассказывали, что удачливый Браков лет десять назад нашел уникальное гнездо и покинул остров. Надеяться на такую же удачу было нелепо. Роман вообще не поверил в легенду о Бракове, его больше интересовали крысоиды…

Несмотря на строгие инструкции капитана, требовавшего, чтобы пары поисковиков держались на расстоянии прямой видимости друг от друга, никто этого правила не соблюдал. Вот и Роман оказался вскоре предоставленным самому себе, и это его вполне устраивало. Вместо того чтобы целыми днями обшаривать трещины в породе, он искал на полу заброшенных штолен следы существ, приходивших неведомо откуда и исчезавших неведомо куда. Вернее, даже не следы, а место, откуда они появлялись и куда уходили в случае опасности…

Роман не нуждался в карте заброшенных штолен, он составлял ее в своей памяти. Достаточно было лишь один раз пройти по слабоосвещенному горизонту – большего не требовалось. Иногда, если возникала необходимость, он мог, сосредоточившись, «просветить» не слишком толстую стену – узнать, есть ли за ней проход.

Шаги он услышал на пятнадцатый день целенаправленных поисков. Вначале он уловил лишь легкое сотрясение почвы и удивился, потому что все горизонты рудника прожигали плазменными резаками в монолитной скале. Здесь не было ни обвалов, ни землетрясений, и, чтобы задрожал скальный монолит, требовался некто чрезвычайно тяжелый. И этот «некто» проходил сейчас под ним в четвертом штреке.

Сжимая копье в одной руке и фонарь в другой, он бросился к шахтному стволу, но у подъемника лицом к лицу столкнулся с Крестовым.