Алекс Норк - День святого Нормана Грея

Беня вошел во вкус.

Он уже отыскивал желающих из серебряных на предмет уделать, а на их попытки ударов в себя металлическими иглами, что называется, клал с прибором. Грей видел несколько раз, как эти иглы либо сгибались, либо едва проникали внутрь, что только прибавляло слону злобной отвечающей силы.

— Финики горелые! — Первая леди нажимала кнопки управления. — Не работает электроника. Откуда такие помехи?

— Не волнуйся, дорогая, сейчас Беня их перекончает, остатки население сдаст на металлолом, а мы полетим обедать.

Народ на пальмах и крышах поверил в успех и двинул на помощь.

Та самая девушка, что Грей спас две минуты назад, храбро помогая слону, сунула руки под цветастую юбку, вытащила из-под нее трусики и бросила в отступающего серебристого. Тот пришел в замешательство и начал неуклюже убирать их с себя двумя выпущенными иглами.

— Какой народ, а! — восхитился Президент. — Фидель слюной бы закапал! Да-а, пестра отчизна талантами.

— Брук, я серьезно говорю, внешние помехи! Искусственные, понимаешь?!

— Детка, но кто?

— Попугай в пальто! Почем я знаю.

Что-то происходило еще — Грей замечал дальним зрением, не очень осознавая, так как общая наступательная акция оставалась в центре внимания.

Беня швырнул очередного бивнями так, что тот, врезавшись в стенку дома, свалился куском недвижного металла.

Первая леди еще раз крепко сказала про электронику, а Грей вгляделся теперь в отступавшую братию, которая грудилась в переулках. Блестящие подвижные предметы — опять показалось ему — находятся в странной между собой координации и что-то затевают. И даже пришла мысль, что оставленный на краях площади арьергард отвлекает слона, в то время как основные силы перешли к новому замыслу.

— Брук, у тебя есть танки?

— Старые папины — в ремонте, но есть отличные бронетранспортеры. Они уже катят сюда.

Грей еще сам не знал, почему заговорил про тяжелую технику и почему упоминание бронетранспортеров вызвало у него раздражение, и не успел об этом подумать.

— Смотри, Брук! Туда, видишь?!

Автоматы… их черные корпуса хорошо различались среди серебристой массы. Различались, потому что лежали не на земле у трупов погибших солдат, а двигались между серебряными в воздухе.

Глаза Президента вспыхнули гневом:

— Теперь я понял, это восстание железяк за равенство прав. Поздравляю, Норман, это все ваши идеи. Папа предупреждал: «Грандайленд погубят не революционеры, а проклятые либералы»!

— Брук, надо убирать людей с площади.

И стало окончательно ясно, что десяток остающихся на площади серебристых, за которыми охотится слон и люди с палками, выполняет чисто отвлекающую роль. Вон, какого-то огрели стулом и чем-то облили, а другим Беня сыграл в футбол.

Президент, чтобы остановить дурную потеху, проворно спустился по веревочной лестнице и, нависая над головами, начал орать приказы.

Первая леди, прекрасно оценив ситуацию, вызывала по рации двигавшуюся где-то мотопехоту, но радиопомехи сильно мешали.

— Тащитесь быстрее на нижнюю площадь!.. Да, Первая леди говорит! Черепаха вас, что ли, делала?!

Посмотревший вниз Грей только успел порадоваться, что народ начал убираться с площади, как раздалась первая очередь.

Он не заметил, куда прошли первые пули, зато их заметил Президент, и его башка, потерявшая фуражку генералиссимуса, появилась у борта с сообщением:

— Пуля — дура! Это кем-то давно подмечено.

Вертолет накренило от мощного гимнастического рывка внутрь.

Прозвучало сразу несколько коротких очередей, и уже из двух переулков. Грей увидел, что противники прекрасно разобрались: прижимая автоматы прикладами к корпусу, они обхватывали их несколькими серебристыми лентами, жестко фиксируя ствол.

Шесть или семь стволов ударили снова.

И слишком ясно стало куда.

Слон остановился в странном для себя удивлении — враг что-то сделал… сделал плохое, но непонятное. И непонятно, как на это ответить.

Опять плохое…

Огромное туловище качнуло. Слон, ощущая неладное, удержался, расставляя шире огромные ноги… Голова двинулась вправо-влево, отыскивая коварное зло… и резко качнулась вниз, вслед подогнувшимся вдруг коленям. Но мозг гиганта не хотел сдаваться и искал боя.

Слон выпрямился, взметнув к небу хобот, и прокричал.

Надрывным, уже рвущимся сердцем.

Ни о жизни, и ни о боли. Герой кричал врагу, что он будет сражаться!

И ринулся, угадав остатками зрения, ближний переулок, а падая, успел ударить хоботом по серебрившейся массе…