Алекс Норк - День святого Нормана Грея

«С каким это временем?» — подозрительно мелькнуло у Нормана в голове.

— Что может сравниться с радостью, которую испытывает каждый из нас, находясь рядом с лучшим и несравненным квотербеком всей человеческой истории? Ничто! И я не откажусь от этих слов, даже если мне будут грозить Гаагским судом. Александр Македонский, Цезарь, Наполеон — Брук поискал в памяти, — и Моника Левински…

— Ну, ее не хватало, — произнесла сзади Первая леди.

— … не отказались бы стоять с нами рядом. Я всегда говорил, надо думать во время игры, а не за ноги друг друга кусать. И тогда каждый из вас сможет достичь высот, как это сделал наш замечательный друг, став, заодно, выдающимся специалистом в области термомолекулярных взаимодействий, электромагнитных свойств металлов и…

Сзади прозвучал ехидный совет:

— Еще про ядерный резонанс им скажи.

Брук все же не удержался:

— В частности, я хотел бы отметить его работы по технологиям квантовых уровней. — Он повернул назад голову и недовольно спросил: — Где епископ?

— Он уже вышел из туалета.

— Сейчас епископ совершит торжественный церковный обряд, но и правительство еще скажет свое важное слово.

Брук отодвинулся, дав место генеральному секретарю.

Тот открыл папку и начал читать:

— Дорогой Саддам, я понимаю, что тебе трудно, но деньги, которые ты перевел в мою офшорную зону…

— Страницу переверни, — гневным шепотом приказал Брук.

— Указом Его величества сиятельного Президента Грандайленда Его превосходительство Норман Грей назначается помощником Президента по особо важным делам с награждением его орденом Красного попугая с бриллиантовым хохолком.

Чтобы на этот раз было понятно, секретарь выставил у себя над затылком три растопыренных пальца.

Толпа разразилась аплодисментами и криками «Браво!».

На груди Нормана с правой стороны поместился сверкающий орден.

И конечно же, надо было что-то произнести в ответ. Он не готовился к выступлению, и потому сказал кратко:

— Я благодарен Президенту и всему народу вашего замечательного острова. Обещаю, что этому красному попугаю никогда не придется краснеть за меня.

Публика пришла в восторг от этой, в общем-то, плоской шутки. А сзади он услышал голос Брука:

— Дядя, церковь не должна замыкаться в сортире.

— Иду, племянничек, иду.

Милейшего вида пожилой человек в сутане, с лицом чуть разозленного Николсона, вышел вперед и окрестил толпу на три стороны.

Грянул орган. Какой-то маленький служка засуетился вокруг, и епископ, читая латынью, троекратно перекрестив Нормана, начал медленно его обходить, окропляя из серебряного ведерка, которое подставлял служка.

Немножко попало в лицо, Норман почувствовал что-то и осторожно слизнул губы.

Ну да, шампанское. И ведерко из-под него.

Потом Президент объявил праздник открытым и гуляние до утра. А Первая Леди добавила, что каждый может угощаться бесплатно мясом по-испански и по-английски, вином и пивом, но только не до потери пульса. Впрочем, врачи скорой помощи будут усиленно дежурить всю ночь.

Народ сразу и заспешил.

— Что это за мясо, по-испански, по-английски?

— О, грубая народная пища, зависит от способа приготовления, — она взяла его под руку, — наши предки почему-то любили жарить испанцев на вертеле, а англичан ели кусками.

— Э, а по-американски?

Ему хитро заглянули в глаза:

— Где же вы раньше были? Лю-бите на готовенькое.

И с извинениями обратился епископ:

— Прошу снисхождения за опоздание, милый Норман, пришлось держать под холодной водой руки. У меня опять хотят открыться стигматы.

Грей слышал о подобном чудесном эффекте и собрался уже сказать что-то почтительное такому случаю, но Первая леди дала свой комментарий:

— Ты помнишь, конечно, там еще двух разбойников распяли.

А потом они спустились в залу.

А потом…

Норман все хорошо помнил, только память не фиксировала ход времени, поэтому он удивился, взглянув уже у себя в номере на часы, — половина пятого утра. Скоро солнце взойдет.

Он стал раздеваться, расстегивая рубашку, подошел к окну… на ярко освещенной лужайке бодрствовал Беня.

И еще, валялась большая пустая бочка из-под немецкого пива.

Слон выделывал па.

Из окна лучше всего был виден зад, который смещался то влево, то вправо. Но и передние ноги, стоя на месте, поочередно поднимались в такт движениям зада.

Норман поднял стекло и услышал: уф-уф, уф-уф…

Танец, следовательно, шел под собственную музыку.