Федор Кандыба - Горячая земля

Во всех газетах мира был напечатан портрет инженера Климовой, которая героически погибла на своем посту. Кроме нее и инженера Анохина, виновника ее смерти, в шахте никто больше не пострадал.

Как только о катастрофе стало известно в Москве, оттуда пришел приказ немедленно прекратить все работы и эвакуировать население Острова Черного Камня на континент.

Экстренная сессия Ученого совета пришла к выводу, что причиной землетрясения явились работы в шахте. Равновесие земной коры в районе острова, по-видимому, было неустойчивым, оказалось достаточно уменьшения давления газа в подземных пещерах, чтобы нарушить его.

Мощные выбросы газов из глубоких недр земли могли вызвать обвал какой-либо особенно большой пещеры. Эго, по-видимому, и послужило непосредственной причиной катастрофы на Острове Черного Камня.

Ученые считали положение острова опасным. Глубокие трещины, вероятно, образовавшиеся на дне моря по соседству с шахтой, могли пропустить воду в раскаленные недра и послужить причиной взрыва огромной силы.

Некоторые полагали, что угасший вулкан снова возобновил свою деятельность и теперь следует ждать его извержения, так как строители шахты сами открыли удобный путь жидкой лаве.

До конца навигации оставалось всего несколько дней. Пароходам, находившимся в Чукотском и Беринговом морях, был отдан приказ итти на всех парах на Остров Черного Камня, забирать людей и доставлять их в ближайшие порты Чукотки и Камчатки и во Владивосток.

Начальник строительства Дружинин просил разрешения оставить около сотни добровольцев — инженеров и рабочих, чтобы сохранить то, что было сделано на острове, и вести наблюдения, на основании которых можно было бы решить вопрос о дальнейшей судьбе строительства.

Дружинину отказали. На острове не должно было оставаться ни одного человека; в Москве считали, что опасность слишком велика.

Дружинину напоминали, что он не имеет права рисковать жизнью добровольцев.

Пароходы начали прибывать на следующий день после катастрофы. Первыми пришли «Дзержинский» и «Чукотка». Капитаны торопились, они ждали, что море вот-вот замерзнет, тогда всем придется зимовать на этом острове, прямо на вулкане.

Строители, шахтеры, механики заполняли каждый метр свободного пространства на судах. Отходившие суда напоминали плавучие муравейники, так густо стояли и сидели на палубах люди.

Некоторые не хотели верить, что опасность так велика, и отказывались уезжать. Другие не могли расстаться с островом, который успели крепко полюбить, и под всякими предлогами оттягивали отъезд. Были и такие, которых приходилось чуть не силой усаживать на автомобиль и отвозить на пароход.

Первыми уехали раненые, больные и женщины с детьми, потом семейные и пожилые, затем наступила очередь остальных. Население острова быстро таяло. В течение недели удалось вывезти две тысячи жителей. Еще два или три парохода должны были забрать остальных.

Люди уезжали поспешно и часто собирались в дорогу в течение считанных минут.

Многие дома остались в таком виде, будто хозяева вышли по делу и вот-вот вернуться. Двери стояли открытыми. Скулили собаки, искавшие уехавших хозяев.

Последние рабочие, вернувшиеся на Большую землю, рассказывали, что шахта стояла забытая. Несколько комсомольцев, во главе с подрывником Щупаком и бурильщиком Стрешневым, старались укрепить поврежденные плиты у входа в шахту. Делать это им никто не приказывал.

Щупак слышал замечание Дружинина, что эти плиты могут оборваться и открыть воде путь в шахту, а если вода попадет в шахту, остров взорвется.

Однако сейчас этой опасности не было. Быстрая полноводная река вдруг обмелела. Никто не знал, куда девалась вода. Быть может, она нашла иной сток в море.

Щупак, Стрешнев и их товарищи не раздумывали об этом. Они просто хотели сохранить шахту. Им больно было с ней расставаться, и они работали, всячески оттягивая отъезд.

Стук их молотков глухо разносился в тишине и возвращался эхом из бездонного сумрака шахты. Шахта уже неосвещалась, там было темно.

Снег падал крупными хлопьями и таял на непокрытой голове Дружинина и на мокрой шерсти Камуса.

Дружинин сидел на скамье около своего опустевшего, запертого дома. У его ног стоял небольшой желтый чемодан с бумагами и наскоро собранными вещами.

Камус положил голову на колено хозяина и смотрел в глаза Дружинину, повиливая хвостом, будто хотел утешить.