Север Гансовский: Побег

Теперь движение к тропическому поясу приобрело деловой смысл — уйти с тех мест, где возможны наступления холода. Отоспавшийся за первые недели, Стван стал совершать свой переход и ночью, ориентируясь по крутящемуся театру звезд.

Досаждала щекотавшая шею борода — подпилил ее острым краем раковины. Когда хотелось бани, растирал себя влажным песком — покрепче, чем самая жесткая мочалка.

Началась заметная прибавка тепла, в безветренную погоду бывало уже знойно. Морская живность делалась причудливее. Порой дно лагуны устилали тела-тела, приходилось в обход, чтобы не ступать прямо по шевелящемуся. Стван натыкался на области, где вода была почти полностью замещена прозрачной кипящей кашей — гидры, червячки, крошечные водоросли, какие-то бойкие личинки, просто клетки, пока не знающие, во что же им обратиться. Все двигалось, пожирало друг дружку, оставляя новое и меняющееся, вероятно, потомство. Видно было, что геологически скоро жизнь выплеснется-таки на сушу. Не от чего-нибудь, а от того, что некуда деваться. Огромная энергия — химическая, электрическая и еще бог знает какая, была аккумулирована в таких бассейнах. Искупавшись там, Стван пробегал целые километры, нарочно зацепляя песок босыми ногами, разбрасывая его широкими веерами. Прыгал вверх и жалел, что нечем измерить высоту. Три стихии — свет, влага, воздух — не задерживаясь, проходили сквозь кожу, внедрялись ионами в красную плоть мускулов, слаженную неразбериху внутренних органов, делали там свою оздоравливающую работу. Накопившаяся сила требовала исхода. Стван мощно, весело бил кулаком в земную твердь и знал, что хоть немного, но проваливает своим ударом эллипс вращения планеты вокруг светила.

Временами он спрашивал себя, почему бы вообще не рассыпать людей в разные секунды палеозоя — не преступников, а просто всех, уставших от городской тесноты, обилия проблем и вещей. Сюда их, в теплое, озаренное голубизной одиночество!

Он сообразил, что в формулировке приговора были слова: «…отвечая желанию…» А разве многие не пожелали бы?

Так радостно было Ствану, что далеко позади он оставил отмель, которая первой открылась ему. Затерялся, почти растворился в забвении трепещущих далей.

Где он сейчас? То ли под его стопой великий праматерик Пангеа, которому разойтись на пять частей света? А может быть, южный сверхконтинент Гондвана, дочь Пангеи, или безбрежное древнейшее море Тетис?

Он шагал, шагал и добрался до конца отмелей. В три стороны чистый морской горизонт.

Лежал на животе, раскинув локти, положив подбородок на скрещенные пальцы. Смотрел прямо перед собой.

Почти неизменная поза в течение трех дней.

Соскучился здесь. А назад не мог — это было, как отдавать завоеванное. Кроме того, ближе к месту, где Стван плакал после суда, он становился наказанным, несамостоятельным. А чем дальше, тем вольнее.

Но некуда было дальше.

Вспоминая суд, он впервые без раздражения подумал об эпохе, которую его заставили покинуть. Да, в будущем вращается этот шар Земли. Население сосредоточилось в протянутых вверх мегаполисах, пространства суши возвращены лесу, лугам, саванне. Чертит небо остроконечная Башня, через которую его низвергли в прошлое.

Он схватился за горло.

«Меня низвергли! Но ведь…»

Непонятно, как его прежде не осенило. В той первой жизни сколько показывали лент. Сюда, в начальные периоды палеозоя, отправляют детские сады на оздоровление. Сам сто раз видел на экране эти сценки — пухлая малышня в белых панамках и девушки-воспитательницы. Да и вообще прошлое вплоть до питекантропов постоянно навещается: палеоботаники, художники, геологи, какие-нибудь там палеогляциологи.

Стван даже отшатнулся, проворно глянув назад — сеть времен населена; может быть, и сейчас что-то шагает с горизонта по отмелям. Потом опомнился. Маленьких действительно отправляют, но позже: в ордовик либо в силур. Впрочем, если даже и в кембрий, который длится около ста миллионов лет, то, уж конечно, не к нему, приговоренному. (Кстати, по миру наверняка распространен его портрет — в том числе и тот гипотетический облик, какой Стван должен был принять после долгого пребывания на песках).

А кроме детей, других посетителей мало. В этой сфере тоже бесчисленные документы, согласования, увязки. Снова командуют умники — на сей раз по организационной части. Шагу не ступишь, пока они твой шаг на своем заседании не утвердят. Потакают лишь генетически одаренным, то есть крупным артистам, спортсменам или таким, кто вцепился в какую ни на есть нуднейшую проблему, обладая дьявольским терпением, провисел на ней, словно клещ, двадцать лет, остальному чуждый, и тем завоевал право участвовать во всем, что данной области касается: симпозиумы, концерты, путешествия во времени, поездки в пространстве, соревнования, ралли, трали-вали.