Грег Бир - Эон

— Полпути пройдено, — сообщил Лейк два часа спустя.

Шахматисты записали свои ходы и очистили экран, в то время как грузовик, плавно замедлив ход, остановился. Дверцы открылись, и морские пехотинцы со вздохом облегчения выбрались наружу. Патриция выскользнула следом за ними и спустилась на сухую почву, потягиваясь и зевая. Кэрролсон обошла машину с противоположной стороны с термосом в руке и разлила напиток по чашкам.

— Все самое лучшее!.

— Пиво? — поинтересовался Рейнольдс.

— Чем не пожертвуешь ради науки, — заметила Ленора. — Кто-нибудь голоден?

Патриция взяла из коробки бутерброд и отошла вместе с Такахаси на несколько десятков метров от машины. Какое-то время она испытавала неприятное ощущение беспокойства и тошноты, но оно прошло. Чего нужно бояться в этой бесконечной пустыне, лишенной даже насекомых?

— Море было мокрым, как обычно, песок же был сухим… — пробормотала она.

— Действительно, — согласился Такахаси.

Патриция присела на корточки; он опустился рядом с ней в позе лотоса.

— Вы знаете, зачем я здесь?

Такахаси выражался неуклюже прямо. Патриция отвернулась.

— Несомненно, для того, чтобы следить за мной.

— Да. Лэньер сказал, чтобы за вами прилежно наблюдали. Как вы себя чувствуете?

— Вполне сносно.

— Библиотека… — Он понизил голос и оглянулся на купол. — Это нелегко.

— Очень скоро я буду чувствовать себя, словно принцесса, окруженная прислугой.

Такахаси усмехнулся.

— Все не так уж плохо. Хотя я понимаю беспокойство Лэньера. Но я хочу задать один важный вопрос. Вы можете работать?

Патриция знала, что он имеет в виду.

— Я уже работаю. Прямо сейчас.

— Хорошо.

Больше на эту тему говорить было нечего.

Она приподняла ветку куста, чтобы посмотреть, отличается ли здешняя растительность от той, что у лагеря. Отличий не было — маленькие листья, скользкая поверхность. Даже сухая трава была такой же.

— Не слишком обильная растительность, — сказала Пат. — По крайней мере, я ожидала больше карликовых лесов.

— С этим становится все хуже.

— Вы когда-нибудь думали о том, сколько почвы им пришлось нанести в коридор? — спросила Патриция, вставая. Она лишь слегка надкусила свой бутерброд, не испытывая голода уже два дня. — Если ширина покрытой почвой полосы составляет около четверти километра…

— Примерно так оцениваем и мы, — заметил Такахаси.

— И, предположим, длина коридора составляет миллиард километров…

— Почему именно столько?

— Просто предположение. — Это составляет около сорока миллиардов квадратных километров почвы.

— Если разбить всю Землю на кусочки и засыпать ими коридор — корой, магмой и ядром, — можно было бы покрыть около тридцати миллиардов квадратных километров. — Такахаси ткнул пальцем в песчаный островок.

— Что, если дальше горы? Тогда потребовалось бы еще больше земли и камня.

— Возможно, — согласился он. — Но самый главный вопрос — где они все это взяли? И не забудьте про воздух. Толщина атмосферного слоя составляет около двадцати километров, так что это получается… одна и шесть десятых триллиона кубических километров воздуха, чуть больше грамма на литр…

— Вы уже занимались этим раньше?

— Конечно, и много. Римская начал, а группа статистики продолжила. Я помогал советами. Столько вопросов технического плана… Каким образом обновляется воздух в коридоре? Системы регенерации Камня вряд ли могут с этим справиться, тем более если дальше имеется достаточно обширная популяция животных. Так что, может быть, здесь вполне достаточно воздуха, чтобы его хватило на несколько тысяч лет.

— Это кажется мне странным, — сказала Патриция. — Кто бы — или что — ни создал все это, оно рассчитано на вечное существование. У вас нет такого ощущения?

— Иногда. Но это предположение ничем не подкреплено.

— Так или иначе, но должна быть какая-то система жизнеобеспечения коридора.

Такахаси кивнул.

Римская выдал теорию, что в коридоре должны быть отверстия, еще до того, как мы обнаружили колодцы.

Кэрролсон подошла к ним.

— Заметили, как пахнет в коридоре? — спросила она.

Патриция и Такахаси покачали головами.

— Как перед грозой. Все время. Но озоновый слой здесь не слишком велик. Еще одна загадка.

Патриция принюхалась. Воздух был свежим, но не как перед собирающейся грозой.

— Я выросла в стране гроз, — словно оправдываясь, сказала Кэрролсон. — Это именно тот запах, все правильно.