Грег Бир - Эон

И если Вселенные настолько близки, что их будущее может оказаться схожим, человечество должно действовать быстро. Поставленные перед угрозой ядерной войны народы должны начать разоружаться, начать мирные переговоры…

«Боже, мне так жаль, что мы вплотную подошли к этому. Будем считать это благословением и…»

— О, ГОСПОДИ!

Патриция закрыла книгу и встала.

Лэньер прогуливался вместе с ней по чахлому парку возле библиотеки. Она минут пять поплакала, потом взяла себя в руки. Вопросы, которые она хотела задать, были слишком сложны, чтобы выразить их словами. И, узнав ответ, она могла сойти с ума…

— Кто-нибудь проводил сравнение? Я имею в виду, между их историей и нашей? — спросила она.

— Да, — сказал Лэньер. — Я занимался этим, и Такахаси тоже.

— Он знает столько же, сколько и мы?

Лэньер кивнул.

— Что вы обнаружили? Я спрашиваю, насколько они подобны?

— Отличия в исторических хрониках малы настолько, что их можно считать различными интерпретациями одного факта. Существенных расхождений нет — вплоть до Камня.

— А ситуации, описанные в книгах — они соответствуют тому, что происходит на Земле сейчас, да?

— Да.

— Малая Гибель никого ничему не научила?

— Видимо, нет.

Она присела на камень под мертвым деревом.

— На Земле знают?

— Знают одиннадцать человек, здесь и там.

— Что они предпринимают?

— Все, что могут, — ответил Гарри.

— Но Камень может изменить положение дел. Это решающее различие. Так?

— Надеемся, что так. В течение следующих нескольких недель мы должны получить все необходимые ответы — на вопросы об альтернативных временных линиях, о Вселенной, откуда прибыл Камень. Вы можете помочь?

— Вам нужно знать, почему Камень оказался здесь и насколько схожи Вселенные, чтобы решить, будет ли на Земле война?

Лэньер кивнул.

— Это очень важно.

— Я не вижу, чем могу помочь.

— Хоффман считает, что если кто-то и способен дать ответ, так это вы.

Патриция кивнула и посмотрела вдаль.

— Хорошо. Могу я поставить некоторые условия?

— Какие?

— Я хочу, чтобы моя семья была эвакуирована. Я хочу, чтобы некоторые мои друзья были вывезены за город и укрыты в надежном месте. Укрыты вместе с генералами и политиками.

— Нет. — Лэньер медленно обошел вокруг дерева. — Я не сержусь на вас за вашу просьбу, но — нет. Никто из нас не просил ни о чем подобном. Хотя, конечно, все об этом думали.

— У вас есть семья?

— Брат и сестра. Мои родители умерли.

— Жена? Нет. Вы холостяк. Подруга, невеста?

— У меня нет постоянных привязанностей.

— Тогда вы, возможно объективны, чем я, — сердито бросила Патриция.

— Вы знаете, что ничего изменить нельзя.

— Я должна работать здесь, для вас, и ждать, пока мои родители, мой друг, моя сестра — все, кого я люблю — погибнут в катастрофе, о которой я уже знаю?

Лэньер остановился перед Патрицией.

— Подумайте!

— Знаю, знаю. На Камне сотни людей. Если все узнают об этом и начнут задавать вопросы, будет страшная неразбериха. Вот почему ограничен доступ в библиотеки.

— Это одна из причин, — заметил Гарри.

— И чтобы не узнали русские?

— Это тоже.

— Как умно. — Голос ее был мягким, полная противоположность тому, чего ожидал Лэньер. Он звучал ровно и если не совсем спокойно, то по крайней мере не подавленно. — Что делать, когда я получу письмо из дома? — спросила она. — Что если я не отвечу?

— Это не будет иметь особого значения, верно? Осталось лишь несколько недель.

— Как я буду себя чувствовать, получая письма? Как я смогу работать?

— Вы будете работать, — сказал Лэньер, — зная, что если мы быстро получим ответ, то, возможно, сумеем что-либо сделать.

Она уставилась в землю, поросшую сухой желтой травой.

— Там говорится, что все космодромы были разбомблены. В этой книге.

— Да.

— Если это случится, мы застрянем здесь, верно?

— Да. Большинство из нас. Впрочем, особого желания быстро вернуться у нас не возникнет.

— Вот почему вы начали заниматься здесь сельским хозяйством. Мы не будем ничего получать с Земли… как долго?

— Если начнется война и все будет так, как описано — возможно, лет тридцать.

— Я… я не могу сейчас идти в библиотеку. Ничего, если я еще немного побуду здесь?

— Конечно. Давайте вернемся в первую камеру и пообедаем. И помните: я уже давно живу с этой информацией. У вас нет никаких причин не выдержать этого.

Она молча поднялась на ноги. Ее руки и ноги уже не дрожали. Патриция была в удивительно хорошей форме.