Питер Гамильтон - Обнаженный Бог - Финал

Хотя это невозможно пересказать таким образом, Луиза в действительности перенесла всю церемонию обряда вызова, не отдавая себе отчета в том, что происходит. После того как Кортни швырнула ее на скамью, она перекатилась набок, борясь с жуткой тошнотой. Сквозь боль и унижение ничего или почти ничего из того, что говорил Декстер, не проходило через ее сознание. Неожиданное отступление энергистической мощи, направляемое одержимыми, вызвало приступ ужаса у нее в голове.

Потом загорелось твердое топливо ракеты, погрузив Луизу в удушающий дым.

Она лежала на полу, борясь с ужасной рвотой, когда Оргатэ поднялся до уровня галереи. Она так и лежала, дрожа между резким контрастом огня и льда, отчаянно крича. Потом все внешние ощущения начали угасать, оставляя ее в липком зернистом сером смоге, который не позволял видеть ничего, кроме расстояния в несколько ярдов на галерее.

Чьи– то шаги захрустели по мелкому рыхлому мусору, который обрушился вниз, когда спасательная камера ударилась о купол собора. Шаги остановились рядом с ней. Она застонала, сознавая, что этот человек нагнулся над ней. Чья-то рука потрепала ее по голове сбоку, с нежностью отвела волосы у нее от глаз.

– Здравствуй, Луиза. Я же говорил, что вернусь за тобой.

Это был какой-то не тот голос. Это ведь невероятно. Луиза подняла глаза, заморгала, и глаза ее снова наполнились слезами.

– Джошуа!

Его руки обвились вокруг нее, и он все время повторял:

– Ш-ш-ш, все в порядке, все в порядке!

И он покачивал ее дрожащее тело, прижав его к себе.

– Но, Джошуа…

Он с нежностью поцеловал ее, прижал свой указательный палец к ее носу:

– Все о'кей, все кончилось. Я обещаю.

– Квинн, – выдохнула она. – Квинн, он…

– Исчез. Навсегда. С ним покончено.

Он поворачивал головой из стороны в сторону, глядя, как щупальцы смога медленно отсупают из галереи. Помещение собора внизу было до ужаса тихим.

– Теперь, – сказал Джошуа, – приведем тебя в порядок.

Он вытащил повязку из медицинского пакета нейросети и приложил к тому месту у нее на лице, куда ударил Квинн.

Луиза поняла, что ее нейросеть отключена, и поспешно привела в действие свою медицинскую программу.

– Все в порядке, – нежно сказал Джошуа. – Наш ребенок чувствует себя прекрасно.

– Г-м-м, – ответила Луиза. – Откуда ты знаешь о…

Он поцеловал ей руку.

– Я знаю все, – сказал он с этой прекрасной зловредной улыбкой Джошуа.

Точно с такой, как та, с которой все это началось. Луизе даже показалось, что она, может быть, покраснела.

– Если бы ты могла на минутку сосредоточиться, – сказал Джошуа. – Тут есть кое-кто, с кем ты должна попрощаться.

Луиза позволила ему помочь ей подняться на ноги, она была рада его поддержке. Казалось, каждый мускул у нее болит и затек в неподвижности. Когда они оба стояли, она не могла не поддаться искушению поцеловать его еще раз, убеждаясь, что он настоящий. И никоим образом не хотела она отпускать его руку. Потом она заметила, что позади нее стоит Флетчер.

– Моя госпожа, – Флетчер низко поклонился.

Она резко вдохнула в себя воздух:

– Одержимые!

– Исчезли, – сказал Джошуа. – Кроме Флетчера. А он не совсем одержимый, ведь он не занял чье-то тело, оно у него только видимость. – Он протянул руку торжественно серьезному морскому офицеру. – Я хотел лично поблагодарить вас за то, что вы присмотрели за Луизой в это тяжелое время.

Флетчер с серьезным видом кивнул.

– Признаюсь вам, мне было любопытно посмотреть на мужчину, достойного госпожи Луизы. Теперь я вижу, почему она ни о ком другом и слышать не хотела.

На этот раз Луиза точно знала, что покраснела.

– Должен ли я теперь возвращаться в это чистилище, сэр?

– Нет, – ответил Джошуа. – Я вам кое-что другое хочу сказать. Вы там были из-за вашей порядочности. Все ваши ужасные преступления состояли в том, что вы оставили свою семью, свою страну и подняли мятеж против своего короля. Вы все это осознали и подверглись собственному наказанию. Вы сами поверили в то, что заслуживаете чистилища.

Глаза Флетчера потемнели от той боли, которую он вспомнил.

– В душе-то я знал, что мы неправы, что делаем совсем не то. Но Блай был жесток за пределами человеческих мерок. Мы не могли больше выносить этого.

– Теперь этому пришел конец, – сказал Джошуа. – Это уже почти тысяча лет как закончилось. Того, что вы теперь сделали для Луизы и других, достаточно, чтобы простить вам сто мятежей. Смелей, Флетчер. Потусторонье – еще не все, что лежит там. Плывите за него. Найдите берег на другой стороне. Он там.