Александр Рыбалка - Убить мессию (Игра без правил для двух участников)

- Кого ты имеешь в виду? - удивился каббалист.

- Тебе ли его не знать, - монах усмехнулся (а может, это Давиду просто показалось в окутывавшем их полумраке). - Это архангел Михаил, первосвященник Иерусалима Небесного, князь и защитник народа Израилева.

- Боже, - взмолился Давид, - опять ангелов вызывать! Я уже больше не выдержу!

- Да и мы им, наверху, точно изрядно надоели, - Кероп упрятал свой мобильник обратно в рясу.

Отец Николай, молчавший на продолжении всего разговора с отрешенным видом (он изрядно осунулся за эти дни, обгорел на израильском солнце и приобрел вид какого-то отшельника из ранних веков христианства) сказал:

- Если отец Никанор так считает - надо попробовать. Мы будем пытаться хоть что-нибудь сделать до самых последних минут. Если вы уже устали, то я сам пойду сейчас на могилу царя Давида и попробую призвать архангела Михаила.

- Ага, ночью, - Кероп вполголоса рассмеялся. - Да тебя сразу же заберет охрана и доставит в ближайшую психлечебницу. Готовый "иерусалимский синдром" это когда чересчур впечатлительные туристы начинают воображать себя Мессиями и творить разные мелкие чудеса. И где ты это хочешь проделывать? На улице?

Давид, не выдержав, широко зевнул, даже с какими-то противоестественными завываниями.

- А может, разойдемся по домам и поспим? - предложил он. - Не думаю, что сейчас от меня будет много толку.

- Каждая минута на учете, - неожиданно серьезно сказал Кероп. - Я тебя прошу, останься с нами.

- Пойдемте хотя бы кофе выпьем, - умоляюще попросил Давид.

- Ну хорошо.

Компания снялась с места (Давид от недосыпания чувствовал себя просто как зомби, да и остальных последние дни измотали до того предела, за которым начинается нервное истощение) и отправилась в небольшое кафе возле улицы Кардо, где отец Никанор на казенные деньги заказал всем по большой чашке крепкого кофе.

Даже привыкший ко всему бармен смотрел на группу, состоящую из монахов и каббалиста, с нескрываемым удивлением, однако спасители мира не реагировали никак. Пускай говорят, что хотят - возможно, уже через 24 часа (плюс-минус пару часов - пустяк по меркам материальной Вселенной) это уже не будет иметь никакого значения.

Отец Никанор первым допил свой кофе, отставил чашку и сказал:

- Странно, почему демон не начал действовать раньше. Почему он выбрал именно наше время, чтобы проявиться в этом мире?

- Может, у него не получалось? - высказал предположение отец Николай.

- Не думаю, - усомнился Давид. - Я видел его возможности...

- Это связано с концом тысячелетия! - Кероп пристукнул чашкой по столу, но каббалист разбил и этот довод:

- Мы все с вами прекрасно знаем, что Иешуа родился раньше той даты, которую Вселенский Собор установил за начало христианского летоисчисления. Если строго говорить, то сейчас идет 2004-й год от рождества Христова. А может, и больше.

- Тогда, значит, Мессия в самом деле должен родиться вот-вот, - отец Никанор резко встал, кофе оказал на него живительное действие. - Пойдемте, поговорим с архангелом Михаилом. Если хоть кого-то из ангелов волнует этот гребаный мир.

Произнеся эту тираду по-английски (в оригинале прозвучало еще более крепкое словечко), отец Никанор отправился к выходу из кафе. Все последовали за ним, а монах решительно взял курс на гору Сион - туда, где похоронен царь-псалмопевец Давид, из потомков которого должен выйти Избавитель этого мира.

- Эй, ну куда вы так сразу! - крикнул сзади задержавшийся Кероп. - Помещение тайной вечери сейчас принадлежит монахам-францисканцам, но у меня там есть свои связи. Короче, нам дадут ключи...

Все с уважением посмотрели на Керопа, а он нагнал Давида и сказал ему негромко:

- А уверены ли мы, что демон Андрас проснулся только сейчас? Возможно, он уже действует тысячи лет.

Пройдя по совсем уже темным улицам Иерусалима к Сионской горе, мимо "армянского угла", постояно заклеенного листовками, напоминающими об учиненном турками геноциде, компания оказалась у комплекса зданий, окружающих могилу царя Давида.

- Осторожно, не поломайте ноги, - предупредил Давид своих спутников.

По темному лабиринту построенных тысячи лет назад комнат-пещер они вышли во внутренний дворик, скупо освещавшийся льющимся из окон склепа электрическим светом. Во двое переминалась с ноги на ногу какая-то темная фигура.

- Отец Домоциан? - бодро крикнул Кероп (столь бурное выражение чувств выглядело не слишком уместно в месте вечного упокоения).

- Да, это я, - фигура подплыла поближе к компании, и все увидели, что это просто-напросто францисканский монах. Из широкого рукава монашеского одеяния звякнула связка ключей.