Гарри Гаррисон - Запад Эдема

– Глупый! – она бросила в него кожуру апельсина и с улыбкой на лице повернулась к входящим.

Первым вошел странный мараг, который тяжело ступал по полу, и ее улыбка исчезла. Однако за ним следовал другой, знакомый, и улыбка вернулась.

Она была ленивой и не очень смышленой девочкой.

– Поговори со мной, – приказала Вайнти, остановившись перед устозоу. Затем с ударением, медленно и отчетливо, как будто говоря с молодой фарт, повторила: – Поговори... со мной!

– Умоляю тебя, позволь мне попробовать первой, – сказала Энги. – Я смогу добиться от нее ответа.

– Ничего ты не сможешь. Если это существо не умеет говорить, с ним все будет кончено. Слишком много времени потрачено впустую. – Повернувшись к самке устозоу, Вайнти четко и ясно просигналила:

– Вот мое последнее требование: ты будешь говорить сейчас и не хуже, чем другие ийланы. Если ты сделаешь это, тебе будет сохранена жизнь. Разговор означает жизнь, поняла?

Исел поняла – по крайней мере, угрозу, содержащуюся в словах.

– Я буду говорить, – сказала она, но слова тану не произвели впечатления на большое безобразное существо, возвышающееся надпей. Она должна вспомнить, чему ее учили... И она пыталась, как могла, делая движения и одновременно произнося слова.

– ...хес лейбе эна уу...

Вайнти была поставлена в тупик.

– И это разговор? Что она сказала? Что значит «Старая самка растет ловко»?

Энги тоже ничего не поняла.

– Возможно, это означает, что гибкость увеличивается у самок с годами.

Гнев захлестнул Вайнти. Возможно, в другой день она могла бы принять это объяснение как доказательство того, что устозоу научилась говорить. Но не сегодня, после вчерашних оскорблений и приводящего в ярость присутствия Алакениш.

Этого было слишком много, и она даже не пыталась обходиться с отвратительным существом вежливо. Наклонившись, она схватила его обеими руками и подняла в воздух перед собой, тряся глупую тварь и приказывая ей говорить.

Однако та даже не пыталась. Вместо этого она закрыла свои глаза, из которых потекла вода, откинула голову назад, широко открыла рот и испустила звериный крик.

Вайнти не успела ни о чем подумать, как ее захлестнула слепая ненависть. Наклонившись вперед, она вонзила ряды своих острых конических зубов в глотку устозоу.

Горячая кровь брызнула ей в рот, она почувствовала ее вкус и резко отшвырнула труп, выплевывая кровь. Сталлан шевельнулась, выражая молчаливое одобрение.

– Вайнти схватила из рук Энги тыкву с водой, прополоскала рот, сплюнула и выплеснула остаток воды себе на лицо.

Слепой гнев прошел, она снова могла думать и почувствовала удовлетворение от того, что сделала. Однако она еще не закончила. Второй устозоу был еще жив, а с его смертью все его племя будет уничтожено. Быстро повернувшись, она двинулась прямо на Керрика, свирепо глядя на него.

– Теперь ты, последний, – сказала она и потянулась к нему. Отступать было некуда. Он задвигался и заговорил.

–...эсекакуруд – эсекилшаи – элел лейбе – лейбе.

В первый момент это показалось бессмыслицей, и Вайнти шагнула вперед. Затем остановилась и посмотрела на существо в упор. Оно раз за разом приседало, по крайней мере, пыталось это сделать. Но что означали эти движения из стороны в сторону? И вдруг пришло понимание – ну конечно, у него же нет хвоста, и он не может сделать все, как надо! Но если бы хвост у него был, это могло быть попыткой общения. Отдельные фрагменты соединились в мозгу вместе, и Вайнти громко вскрикнула:

– Ты поняла, Энги? Смотри, он делает это снова.

Неуклюже, но достаточно ясно для понимания, устозоу говорил:

– Я очень не хочу умирать. Я очень хочу говорить. Очень долго, очень сильно.

– Ты не убила его, – сказала Энги, когда они покинули комнату и Сталлан закрыла дверь. – А прежде у тебя не было жалости к ним...

– Те ничего не стоили. Ты должна научить этого последнего так, чтобы его можно было использовать в любое время. Здесь могут появиться другие стаи этих существ. Однако ты утверждала, что он никогда не говорил?

– Никогда. Вероятно, он более сообразительный, чем самка. Он все время следил за мной, но никогда не говорил.

– Ты лучший учитель, чем тебе кажется, Энги, – великодушно сказала Вайнти. – Твоей единственной ошибкой было обучение не того устозоу.

Хотя небо сверху было чисто голубым, ветер гнал через перевал мелкий снег. Порывы северного ветра поднимали его со склонов внизу, а затем холодными волнами несли через перевал.