Александр Рыжов - Земля Тре

- Ты охотник?

- У нас все охотники.

- Ты, наверно, из лучших?

- Почему? - Пяйвий искренне удивился. - Меня однажды ругать за то, что я не попасть в белку, до которой было... - он задумался, - было... десять раз по десять...

- Сто шагов?

- Да.

- А как у вас стреляют лучшие?

- Два раза по столько.

- С двухсот шагов попадают в белку?

Пяйвий кивнул, стал смущенно теребить пальцами тетиву, ожидая дальнейших расспросов. Но Глеб думал уже о другом. Он поднял два обломка - все, что осталось от самого надежного в мире лука, - и пробормотал:

- Как же так?

Разлом показался ему странным - слишком ровные края. Так не бывает, когда деревяшка ломается сама по себе. Но если ее подпилить - хотя бы чуть-чуть, - то...

Когда они вернулись к реке, все были уже в сборе. Коста потрошил глухаря.

- Ну как?

Глеб в ответ махнул рукой - словно загонял гвоздь в дубовую доску. Коста окинул его цепким взглядом - сверху вниз.

- А где твой лук?

- В лесу...

Глеб рассказал о встрече с волками, о меткости Пяйвия, отдельно - о сломанном луке.

- Ты уверен? - спросил Коста, не дав ему договорить.

- Нет, не уверен. Но этот лук был со мной на Дунае, на Каме, на Волге, я ходил с ним на хазар и на печенегов, и он никогда...

- У всякой вещи свой срок.

- Это верно. Но все-таки... - Глеб хотел выговориться, нехорошее предчувствие сдавило грудь, но слов, чтобы высказать его, не находилось. - Пора плыть, время не ждет.

Коста аккуратно уложил ощипанного глухаря на плоский камень, вытер руки о траву.

- Приготовим обед и отчалим. Дело недолгое.

- Здесь дурное место. Пахнет смертью... Коста сдвинул брови на переносице, но ничего не сказал. От ушкуйников, расположившихся поодаль тесной кучкой, отделился Илья. Спросил, подойдя:

- Что дальше?

- Сгоняйте за дровами, костер надо развести, - сказал Коста. - Только быстро! Глебу не сиделось:

- Я с вами.

За хворостом пошли все, кроме Косты. Затрещал сухостой. Этот треск показался Глебу чересчур громким - не услышала бы чудь... Сам он выбирал ветки потоньше: взмах ножа - одна, еще взмах - другая. Рядом, с топором в руке, пыхтел Шестопал. Остальных не было видно за деревьями.

Работая, Глеб пытался совладать с мыслями, но они упорно возвращались к одному и тому же: ему так хотелось верить, что таинственный враг - кто бы он ни был - погиб на Кенозерском волоке, но тревога, колотившаяся вместе с сердцем, настойчиво твердила: "Здесь-здесь..."

- Послушай, - донесся вдруг негромкий голос Шестопала. - Не знаю, говорить ли...

Глеб повернул голову, увидел глаза-щелочки, источавшие напряженный взгляд. Понял, что услышит что-то важное.

- Говори.

- Может, оно и пустяк... - Шестопал перешел на шепот: - Помнишь ночь, когда ушкуй сгорел?

- Еще бы...

- Я ведь тогда не сразу заснул. Лег дальше всех от костра - холодно, из земли сыростью тянет. Кабы не зелье, может, и до утра бы проворочался.

- И ты видел?..

- Погоди. - Шестопал почесал макушку. - Я сперва думал, показалось. Мало ли... А теперь вот думаю...

Где-то недалеко щелкнула ветка. Шестопал умолк и принялся деловито стучать топором по березе. Глеб обеими руками сгреб нарезанный хворост.

- Я сейчас!

Оставив Шестопала в лесу, он почти бегом направился к реке - туда, откуда уже поднимался синеватый дымок. Коста, стоя на коленях, изо всех сил раздувал пламя. Глеб бросил принесенную охапку возле костра и поспешил назад. Второпях налетел на торчавший сук, разорвал и без того дырявый рукав, выругался, досадуя... А когда вышел на поляну, где они с Шестопалом рубили ветки, первое, что бросилось в глаза, - неподвижное тело, привалившееся к березе.

- Шестопал!

Подбежал и сразу понял, что кричать бесполезно. Шестопал был мертв под левой лопаткой торчала рукоятка ножа. Глеб, холодея, взялся за нее, дернул - по нестираной, пожелтевшей от пота рубахе поползли, извиваясь, алые змейки. Из цепенеющих рук Шестопала вывалился топор, ударился о жесткий, прошитый корнями дерн.

Нож был длинный и острый как бритва. Глеб поднес его к глазам и разобрал вырезанное на костяной рукоятке слово: "Ростовец". Опять щелкнула ветка. Он машинально спрятал нож за спину и увидел вышедшего из-за деревьев Илью.

- Вот незадача... - Илья шарил глазами по земле. - Куда он мог запропаститься?

Глеб вспомнил, что однажды он уже появлялся вот так - неожиданно, из глухой чащи - и было это совсем недавно, на берегу Свири, когда погибли Трофим с Игнатием...

- Что ищешь?

- Нож. Вроде только что при мне был, а теперь нет. Словно леший стянул...