Генри Каттнер - Ось времени

— Это Город, — сказала она.

Я видел зачатки такого Города и в наше время: Чикаго, Манхеттен, Детройт. Но тогда все это выглядело уродливо, грубо. Этот Город был Городом машин, металлическим Городом, по жилам которого струится невидимая энергия. Безобразный Город? Нет, скорее пугающий.

Топаз провела меня к какому-то устройству в виде чаши, обитому изнутри подушками. Мы сели в него, и это странное средство передвижения стартовало. Не знаю, были ли у него колеса, но этот кар мог двигаться в трех измерениях, поднимаясь в воздух, чтобы преодолеть препятствие на своем пути. Он по непредсказуемой, причудливой траектории мчался по этому звучащему городу.

Самым странным в Городе был звук. Я смотрел по сторонам, чисто автоматически отмечая те достопримечательности, о которых следовало бы упомянуть в будущих статьях, которые я уже никогда не напишу. В городе был один звук, чистый, протяжный и громкий. Это был, конечно, не звук музыкального инструмента, но он постоянно менялся по частоте. Я спросил Топаз о нем, и она, посмотрев на меня взглядом Лотты Эссен, сказала:

— О, это для того, чтобы переносить шум, невозможно избавиться от звука, не ослабив эффект, поэтому звук преобразуется в гармонический, приятный для слуха. Это частотная модуляция. Кажется так оно называется. Единственная возможность избавиться от этого шума в Городе — это накрыть его звуконепроницаемым колпаком. Но это сильно ослабило бы эффект, как ты, наверное, знаешь.

— Нет, я не знаю, — сказал я. — Что за эффект?

Она повернулась ко мне и тут же испугалась.

— О, я вижу, ты не понимаешь, тогда я не стану ничего говорить, пускай это сделает Лорд, и это будет для тебя неожиданностью.

Я не стал спорить с ней. Я был слишком занят наблюдениями. Я не могу описать его это город, даже не буду пытаться. Вы можете сами представить его себе, если захотите. Исключительная точность и совершенство линий, технологично и функционально, одна всемогущая эргономичная машина, состоящая из множества других.

Снаружи казалось, что город пуст, людей нигде не было видно. Под куполом серого неба нас было только двое. Серый свет дня был чистым и каким-то компактным, сгущенным. В этом серо-стальном воздухе раздавался звук Города, звук этого мира, который не был моим и находился не в моем времени.

Где же кроваво-красный закат конца этого мира? Где Лицо Эа? Откуда донесся крик о помощи?

Может, тот мир находится где-то вне Города? С осью времени произошло что-то странное. Но стоп! Если я начну об этом думать, то сойду с ума от страха. Все происходящее вышло из-под контроля, и мне ничего не осталось, кроме как плыть по течению.

Мы приблизились к зданию из стекла и стали, и Топаз легко выскочила из кара. Взяв меня за руку, она подвела меня прямо к низкой двери, которая пропустила нас и тут же закрылась. Мы оказались в лифте, который, судя по моим ощущениям в ногах и желудке, быстро поднимался вверх.

Панель отодвинулась, и мы оказались в маленькой комнате, подобной той, где я проснулся.

— Ну вот, — с явным облегчением произнесла Топаз, — вот мы и на месте. Ты вел себя хорошо и не задавал много вопросов, поэтому, прежде чем покинуть тебя, я покажу тебе кое-что.

Она коснулась кнопки на стене, и панель отодвинулась. За ней оказалось толстое стекло. Топаз нажала еще одну кнопку, и стекло скользнуло вниз. Свежий ветер ударил нам в лицо. Я затаил дыхание и прильнул к окну. Мы находились высоко над Городом, и передо мной раскинулись его окрестности, покрытые прекрасными зелеными лугами, на которых тут и там виднелись желтые цветы, тонкие ленты голубоватых ручейков, сверкающих в лучах солнца. Мне показалось, что я даже расслышал пенье птиц.

— Этот мир, — сказала Топаз. — Мир, в котором мы живем. А Город — это музей.

— Музей? — переспросил я. — Какой музей?

— Город. Он остался только один, у нас. Здесь одни машины и роботы, разве это не ужасно? Раньше, в варварские времена, всегда строили такие города. Мы сохранили один из них. Он работает, как и раньше, вот почему нельзя закрыть его колпаком: тогда пропадет весь эффект воздействия на зрителя. В Городе никто не живет. Сюда только возят студентов и экскурсии. Наш мир не здесь.

— Где же живут люди? Не в деревне же?

— О нет, мы живем не так, как в темные времена, теперь у нас есть передача, и нам не нужно скапливаться всем в одном месте.

— Передача?

— Это передатчик, — она обвела рукой комнату, где мы находились. — А та комната, где ты проснулся, — приемник.