Генри Каттнер - Земные врата

Спустившись по лестнице, я повернул направо, в сторону Храма, возвышающегося над крышами белым монолитом с цветными узорами в верхней части. Мог ли я представить себе, что на полпути к Храму мне суждено совершить поступок, который войдет в историю Малеско, изменив ее ход. Ни тогда, ни некоторое время спустя я об этом даже не подозревал.

Как жаль, что я не могу назвать свой поступок подвигом. Приятно войти в историю, совершив что-нибудь действительно впечатляющее, например, разогнать при помощи верного меча толпу в пятьдесят человек или обезглавить дракона на углу проспекта Иерарха и Ювелирного переулка. Собственно, именно на этом углу все и произошло.

Ничего героического я не совершил.

Я просто щелкнул зажигалкой.

Это может сделать каждый. Многие проделывают это ежедневно, не попадая при этом в анналы мировой истории. Если бы не моя рассеянность, ничего бы не произошло.

Я прошел примерно полдороги к Храму. На многолюдных улицах никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Я понимал, что любое мое лишнее движение вызовет целый водоворот событий, поэтому ничего не предпринимал. Моя задача — добраться до Иерарха, а от него в Нью-Йорк. И чем быстрее, тем лучше.

Я был озабочен тем, чтобы сочинить для Иерарха складную историю, в духе моего предварительного заявления по телевидению. Но ничего не приходило в голову. Я решил лишь по возможности не выдавать Кориовла.

Однако если мои пальцы будут загонять в тиски, то я, вероятно, заговорю. Кориовл не проявил ко мне нежных чувств, и я не обязан ради него терпеть допрос с пристрастием. Я ему нужен только для дела, которому теоретически симпатизирую. Поэтому я постараюсь защитить Кориовла, пока это возможно, но, конечно, не ценой собственной жизни.

Я холодел при мысли о том, как нелегко будет лгать Иерарху, когда заметил невысокого лысого человека, пробивающегося ко мне через толпу.

Я отступил в сторону, давая ему пройти, с интересом разглядывая одежду незнакомца — голубой плащ с отложным воротником из пластин полированного металла. Воротник был гладким, как зеркало, и оттого казалось, что у его хозяина две головы, соединенные подбородками. Приблизившись, незнакомец посмотрел на меня исподлобья, и под его взглядом я слегка вздрогнул.

Задев меня плечом, он быстро сунул мне в руку что-то твердое, гладкое и плоское. Лишь оцепенение помешало мне сразу раскрыть ладонь и начать рассматривать этот предмет при свете витрин.

Я был настолько поражен, что не заметил мелодраматичности ситуации. Прямо как в книгах про Фу Манчу. Воображение не сработало потому, наверное, что незнакомец был начисто лишен романтических черт. Дама под вуалью полнее бы отвечала ситуации, чем этот плешивец с глазами посреди груди.

Человек скрылся в толпе раньше, чем я успел что-то сообразить. Я сжимал в кулаке плоскую вещицу. Ее передача произошла так ловко, словно моя голова в тот миг работала с четкостью счетчика Гейгера. Все началось тогда, когда я попытался рассмотреть эту вещицу. Не разжимая ладони, я автоматически сунул руку в карман плаща, решив изучить подарок позже, когда останусь без свидетелей.

На ощупь я ничего не смог определить. Предмет был гладким, квадратным, размером с содовое печенье. Он мог оказаться всем, чем угодно. Я обратил внимание на то, что большинство моих сравнений в Малеско вертится вокруг продуктов. Это, вероятно, происходило потому, что там я все время чувствовал голод.

Улицы, по которым я шел, были очень хорошо освещены. Считается, что уличное освещение является признаком прогресса цивилизации, но я полагаю, что это — признак зарождающегося беззакония, которое пытаются еще как-то держать в узде. То же самое касается и нового градостроительства. Ведь на широких и прямых проспектах очень удобно вести залповый оружейный огонь и палить из пушек, что совершенно невозможно сделать на старых кривых улочках. Улицы в Малеско освещались при помощи трубок, скрученных петлями и спиралями, светившихся, как неоновые рекламы, на фасадах зданий. Перекрестки не освещались вообще.

У нас же — все наоборот. Проезжая часть залита светом, а здания погружены в темноту. Я думаю, что это можно объяснить малочисленностью транспорта в Малеско. Это страна пешеходов, или, во всяком случае, она была таковой, когда я там был.

Таинственный предмет, зажатый в кулаке жег руку. Мне не терпелось взглянуть на него, поэтому я сошел с тротуара на проезжую часть. Кругом шли люди. Некоторые почтительно уступали мне дорогу, когда замечали мои одежды.