Генри Каттнер - Земные врата

Сейчас она звалась Малеска. Ее импресарио небезосновательно уверял, что она — самая очаровательная девушка Америки. Возможно и так, но если б я заранее знал, что она сегодня вечером будет исполнять здесь «Крыши Виндзора», то нашел бы для посещения какое-нибудь другое заведение.

Теперь было поздно — я сидел за столиком, жуя сэндвич и потягивая виски с содовой.

Свет в зале погас, а прожектора на сцене выхватили кланяющуюся Малеску. Разразилась буря аплодисментов. Я все еще надеялся, что она не помешает мне спокойно поужинать. Просто нужно сделать вид, что меня здесь нет, и не смотреть в ее сторону. Я принялся за белое мясо цыпленка, по-прежнему не забывая про виски с содовой. На некоторое время мне даже удалось направить мысли в другое русло, впрочем не надолго — пока не зазвучал знаменитый бархатный голос…

Я слушал, как она поет. Скрипнул стул. В полутьме кто-то сел возле меня. Вглядевшись, я узнал одного из заправил шоу-бизнеса.

— Привет, Бертон, — сказал он. — Не возражаешь, если я присяду за твой столик?

Я согласно кивнул головой, и он сделал заказ бесшумно подбежавшему официанту. Малеска все еще пела.

Человек, севший за мой столик, уставился на нее с восторженным вниманием, как впрочем и все остальные в этом зале, кроме меня, конечно.

Ее дважды вызывали на «бис». Когда зажгли свет, я увидел, что мой сосед пристально смотрит мне в лицо. Вероятно, мое равнодушие было слишком очевидно.

— Вам не нравится? — озадаченно спросил он.

И до эпохи Коржибского этот вопрос не имел смысла: я знал, что не смогу ответить, и не пытался — просто промолчал.

Краем глаза я видел, как Малеска, шелестя жесткими юбками, пробирается к нашему столику. Я вздохнул.

Она принесла легкий аромат цветочных духов. Уверен, она выбирала их не сама.

— Эдди, — сказала она, наклонившись ко мне через край стола.

— Да?

— Эдди, я не видела тебя сто лет.

— Да, пожалуй.

— Слушай, почему бы тебе не подождать меня, а потом сходим куда-нибудь после выступления. Мы могли бы пропустить по стаканчику или… А? Ну как, Эдди?

Ее магический голос завораживал. Таким же он был, когда звучал по радио и на пластинках, а скоро появится и на видео. Я молчал.

— Эдди, ну пожалуйста!..

Я взял свой стакан, допил остатки и, стряхнув крошки с пиджака, положил салфетку на стол.

— Заманчиво, — сказал я. — Но, извини, сегодня не могу.

Она посмотрела на меня знакомым, испытующим взглядом, полным непонимания и растерянности. В зале по-прежнему гремели аплодисменты.

— Эдди…

— Я уже сказал. Давай-ка иди… Тебя вызывают на «бис»!

Она молча повернулась и, пробираясь между столиками, направилась к сцене. Ее юбки шуршали и пенились.

— Ты с ума сошел? — спросил мой сосед.

— Может быть, — ответил я, не собираясь вдаваться в объяснения.

— Ладно. Полагаю, тебе виднее. Но все равно это странно: самая красивая женщина в мире бросается к твоим ногам — а ты отказываешься. Это просто глупо.

— Такой уж я дурак, — ответил я. Разумеется, это ложь, потому что я самый благоразумный человек в мире. И не только в этом мире.

— Ты отделываешься дежурными фразами, — заметил мой собеседник. — Но это не ответ.

— Избитые истины… — я поперхнулся. — Ничего, ничего, все в порядке. Ты что-нибудь имеешь против избитых истин? От частого повторения они стали банальными, но не перестали оставаться правдивыми, не так ли? — Я взглянул на Малеску, сделавшую стойку у микрофона: она опять собиралась петь.

— Я знал одного человека, который пытался опровергнуть избитые истины, — продолжал я в раздумьи, осознавая, что говорю лишнее. — Знаешь, он вляпался по самые уши. Тяжко ему пришлось, тому парню.

— И что с ним случилось?

— О-о! Он попал в сказочную страну, спас прекрасную богиню, сверг жестокого Верховного жреца, и… A-а, чушь все это! Выброси из головы! Наверно, прочитал в какой-то книжке.

— И как же называлась эта сказочная страна? — довольно безучастно спросил мой сосед.

— Малеско.

Он поднял брови и взглянул сперва на меня, а потом через зал на Самую Красивую Девушку в Мире.

— Малеско? Где это?

— Прямо у тебя за спиной, — ответил я.