Кир Булычев - Последние драконы

Но и полковник упал.

Он схватился за ту руку, которой тащил Дороти, и между пальцев его текла кровь.

— Укусила! — крикнул кто-то из зевак. — Она укусила полковника!

Дороти и в голову не пришло кусаться… Но что же случилось?

— Там! — закричал Блекберри, перекрывая шум голосов. — Оттуда стреляли… — Пальцем здоровой руки он показал на могучее дерево Пламя леса, ветви которого, красные от цветов, нависали над бревенчатой стеной фактории.

И Дороти тоже показалось, что она видит человека, который спускается вниз… Вот он исчез за стеной.

— Он стрелял! Это ее сообщник!

Дороти знала только одного охотника в мире, который мог попасть в комара на лету, — Нга Дина. Неужели Бо Пиньязотта все же отрядил сына охранять Дороти?

Милый, милый простак! Он же только сделал хуже! Теперь все на фактории убедились в том, что Дороти связана с бирманцами или какими-то враждебными англичанам силами. И, хоть и раненый, полковник может торжествовать…

И когда Дороти потащили в тюрьму, полковник, радостный и даже веселый, прошел за ней несколько шагов и проговорил ей вслед, обращаясь к толпе:

— Я же предупреждал!

Но тут силы оставили его, и полковник Блекберри опустился на газон.

К нему, вызванный кем-то, уже бежал доктор Стренгл.

Дороти обернулась. На фоне виселицы под висящими толстыми петлями сидел на земле полковник Блекберри, а доктор Стренгл раскрывал свою сумку, чтобы достать корпию и бинт для перевязки его раны.

Хоть Дороти было больно — ее дергали, толкали, словно хотели убить до того, как она попадет в тюрьму, она вдруг подумала: а ведь ей повезло! Она же сейчас увидит Алекса! Конечно же, ей ведь хотелось попасть в тюрьму!

Дороти благополучно забыла, что ее сегодня собираются повесить, и беспокоилась, входя в тюрьму, хорошо ли она выглядит и понравится ли она Алексу.

Открылась дверь в тюрьму, вокруг были какие-то люди, что-то говорили, почему-то ее хотели обыскивать, и Дороти стала отбиваться от грязных рук, потом чьи-то опытные пальцы вытащили из ее головы булавки — не положено иметь в тюрьме булавки, волосы рассыпались по плечам — что подумает Алекс! — и Дороти оказалась в полутемном помещении с земляным полом, где было душно, жарко и дурно пахло…

Но Дороти сразу узнала Алекса — вон он поднимается с вороха соломы! Узнает ли он ее?

Со скрежетом закрылась дверь в каземат.

Капитан Фицпатрик тоже поднялся со скамьи. Скамья стояла у стола, на нем были кувшин и глиняная чашка.

В удивлении обернулись к Дороти второй штурман, помощник капитана и артиллерист — всех их Дороти отлично знала, несколько недель они встречались почти каждый день.

— Здравствуйте, — сказала Дороти бодрым голосом, и даже для нее самой голос прозвучал фальшиво. Ей пришлось откашляться и повторить приветствие.

— Дороти! — Капитан Фицпатрик не скрывал удивления. — Вас-то за что сюда бросили? Неужели вы обожгли хозяйку утюгом, когда гладили ее туалеты?

Дороти не поняла, шутит ли худой и еще более исхудавший в темнице капитан «Глории».

Но смех его помощников развеял ее сомнения.

Алекс не смеялся. Он приблизился к Дороти.

— Я испуган, — произнес он, вглядываясь в ее лицо. — Что случилось? Почему ты наказана?

— Я не просто наказана, — сказала Дороти, — меня казнят вместе с вами.

— Полковник Блекберри? — спросил капитан. — Это его интриги? А почему вас не защитит Регина Уиттли?

— Когда она меня защищала?

— Вы правы, — вздохнул Фицпатрик.

И Дороти поняла, что офицеры в эти дни немало обсуждали события недавних месяцев — судьба была к ним жестока и намеревалась нанести им последний удар.

— Расскажите, как он до вас добрался, Дороти? — попросил капитан.

Дороти начала рассказывать. Перед тем как довести рассказ до последних минут, она прервала его и попросила напиться. К счастью, в кувшине осталось немного воды. Ей не хотелось открывать свою тайну — говорить о том, что в Рангуне скрываются лазутчики из Лигонского королевства. Ей не хотелось говорить, что она знает, кто стрелял в полковника.

Поэтому Дороти ограничилась тем, что поведала о выстреле «откуда-то».

— Да, это замечательный предлог расправиться с тобой, — сказал сокрушенно Алекс.

О, как он побледнел и исхудал за эти дни!

— Боюсь, что ваша судьба была предрешена раньше. И если бы не мистер Пимпкин, который вас вчера защитил, то вы разделили бы нашу судьбу еще раньше…

— Что об этом говорить! — вздохнула Дороти. — Он же не раз пытался меня убить… И даже посылал своих подручных…