Грег Бир - Бессмертие

Теперь Рита понимала, где она. Патрикия описывала нечто похожее, правда, не упоминала об узорах и красках. Над пузырем широкой лентой тянулась основательно потускневшая плазменная труба и виднелась непостижимая область пространства под названием щель, или сердцевина. Быть может, призма двигалась по щели, как корабли Гекзамона.

Она видела Путь.

Каникулы Земного Сената были в самом разгаре, его члены рассеялись по Тихоокеанскому Кольцу. Но один весьма влиятельный сенатор остался в Гонолулу, и Гарри Ланье попросил его о встрече.

Вместе с Ланье на Землю прилетели Сули Рам Кикура и Карен. Прилетели с целью саботажа.

Роберта Канадзаву, старшего сенатора от Тихоокеанских Наций, Ланье знал больше полувека; познакомились они еще молодыми флотскими офицерами. Канадзава пошел в подводники, а Ланье в летчики, и пути их разошлись до Возрождения, точнее, до одного из пленарных заседаний Нексуса на Пухе Чертополоха. Потом они встречались через каждые несколько лет вплоть до отставки Ланье. Он очень уважал Канадзаву, который пережил Погибель на субмарине ВМФ США, затем в Калифорнии восстанавливал гражданскую власть, а двадцать лет назад был избран в Сенат.

Во время Погибели военные объекты НАТО и России подверглись методичным бомбардировкам, но то ли из-за просчета русских стратегов, то ли из-за небрежности ракетчиков на Пирл-Харбор упали всего две боеголовки. Остальные базы на островах перенесли не более одного взрыва, а то и вовсе остались нетронуты. Город Гонолулу сильно пострадал от удара по Перл-Харбору, но все же не был стерт с лица Земли.

После Разлучения, когда гекзамоновские исследователи — и Ланье в их числе — выбирали на Земле плацдармы, Гавайские острова предложили свою территорию для начала Возрождения в средней части Тихого океана. Там применялось сравнительно «чистое» оружие, и через пять лет радиационный фон спал настолько, что не мог серьезно препятствовать технике и медицине Гекзамона.

За десять лет на Оаху воскресли знаменитые пышные джунгли и зеленые саванны. Активная деятельность Гекзамона и широкая трансокеанская торговля Новой Зеландии, Северной Австралии, Японии и Индокитая вызвали бурное восстановление городов.

Так как средства связи и коммуникации Гекзамона несказанно облегчали Правительству Возрождения выбор места для столицы, оно решило обосноваться на Оаху, в границах старого Гонолулу. В этом выборе сквозил намек на власть и привилегированность, но наблюдатели от Нексуса предпочли не вмешиваться, ибо знали, что очень немногие земляне согласны бескорыстно участвовать в такой малоприятной процедуре, как Возрождение.

Канадзава жил в длинном доме из дерева и камня в миле от пляжа Вайкики, чей кварцевый песок война превратила в стеклянную корку. Провожаемые шелестом пальмовых листьев, овеваемые сырым и теплым южным бризом, Карен, Гарри и Рам Кикура шагали по пемзовой тропе.

— Господин Ланье, мы рады снова видеть вас вместе с вашими друзьями, — сообщил автоматический страж голосом Канадзавы, но на высоких тонах. — Пожалуйста, входите. Извините за беспорядок. Сенатор занят изучением законопроекта о торговле, который будет обсуждаться на ближайшем заседании.

Они поднялись по каменным ступенькам на веранду.

Из своего кабинета вышел улыбающийся Канадзава в сине-белом хлопковом кимоно и шлепанцах-таби.

— Гарри, Карен! Какая встреча! А вы, если не ошибаюсь, адвокат Земли и моя бывшая коллега госпожа Сули Рам Кикура? — Он протянул руку, и Рам Кикура пожала ее, отвесив легкий поклон. — Признаюсь, мне сейчас не только отрадно, но и тревожно. Ведь вы неспроста решили нанести этот визит. В Нексусе происходит что-то серьезное? Я угадал?

Он отвёл их на заднюю веранду и заказал механическому слуге напитки.

— Есть основания полагать, что старотуземцам на сей раз не позволят голосовать, — сказал Ланье.

Выражение лица сенатора не изменилось, но в голосе зазвенел металл.

— Это еще почему?

— На основании законов о Возрождении. Мы недостаточно подготовлены, чтобы решать судьбу метрополии.

Канадзава кивнул.

— Одиннадцать лет эти законы не трогали, но они все еще в силе. Нас это касается?

— По-моему, это касается всех, — сказал Ланье. — Но история, прямо скажу, довольно длинная.

— Я знаю, что не зря потрачу время, если услышу ее.

Ланье начал говорить.

Корженовский пересек терминал Шестого Зала и остановился около Мирского под прозрачным сводом. Аватара — на взгляд Корженовского, такое обозначение было наиболее подходящим — неподвижно смотрел в дальний конец зала, на стену, покрытую ковром механизмов.