Грег Бир - Бессмертие

Находиться в центре внимания было неприятно. На какой-то период ее личность размножилась, и каждое эго пережило не лучшие ощущения. Больше ничего не запомнилось. Тело осталось невредимым.

Никакого уединения…

Ее спросили: кто открыл Врата на Гею? Афина? Изида? Астарта? «Нет», — отвечала Рита. В реальное существование этих созданий — богов — она не верила. Это возбудило интерес. «Боги — воображаемые спутники, примиряющие вас с вероятностью смерти?»

Она растерянно промолчала.

«Ключ изготовила не ты».

Ответа не требовалось. И так было очевидно.

«Откуда он у тебя?»

Рита рассказала.

Они поверили.

И засыпали ее вопросами о софе.

«Она умерла», — сообщила Рита.

«Ты послана ею».

Вновь — констатация, а не вопрос.

Не напрягая памяти, она очутилась под голубым небом, среди мраморных развалин, над морем.

Все это исчезло и вернулось, и вновь она — моложе на несколько лет — стояла в храме Афины Линдии. Она помнила все, даже свою жизнь с той минуты. Рядом стоял юноша — лица не различить, но, кажется, красивый, в бязевой рубашке и темных штанах; кожа на босых ногах загорела и растрескалась, но не рыбак. «Может, любовник?» — предположила Рита. Нет. И не друг.

— Так будет лучше? — спросил он, обходя вокруг нее. — Только правду, пожалуйста.

— Не хуже.

— Надеюсь, ты на нас не в обиде. Встретиться без посредников с подобными тебе удается не часто. К тому же, с тобой очень грубо обращались.

Она все помнила. Но слишком растерялась. Никак не ожидала такой любезности.

— Хочешь, чтобы у меня было имя?

— Я… даже не знаю…

— Хочешь, чтобы мы остались здесь?

Пожалуй, следовало сказать «да». Она кивнула, наслаждаясь солнцем и холодным спокойствием заброшенного храма. Не верилось, что это реальность.

«Я Рита, — сказала она себе. — Я жива. Возможно, меня унесли за Врата. Возможно, моя бабушка вышла из Гадеса».

По причинам, ведомым только ему и его советнику, президент не пожелал останавливаться в государственных апартаментах Нексуса под куполом, предпочтя наемное жилье — маленькую и скромно декорированную квартирку в здании Пятого Века Путешествия, которое примыкало к дендрарию в километре от купола. Спустя четыре часа после выступления Мирского, Фаррен Сайлиом дал там аудиенцию Корженовскому, Мирскому, Ольми и Ланье. Держался он при этом сугубо официально. Очевидно, подавлял гнев.

— Извините за прямолинейность, — пиктами просигналил он Корженовскому, — но за всю мою жизнь в Пути и на земной орбите… я ни разу не видел такого вероломства! И это — избранные граждане Гекзамона!

Корженовский отвесил легкий поклон, лицо его помрачнело.

— Свои предложения я выдвинул неохотно и под нажимом, — сказал он. — Разве это не очевидно?

— Насколько я могу судить, всему Нексусу необходимы тальзитские процедуры, — заявил Фаррен Сайлиом, массируя пальцем переносицу. Он глянул на Ланье с таким видом, будто хотел небрежно мигнуть ему: дескать, я вас не задерживаю — и перевел взор на Мирского. — Гекзамон считается прогрессивным обществом, правда, с некоторыми изъянами духовного свойства… но мне не верится, что наши труды могут иметь столь далеко идущие последствия.

— Вы на распутье, — сказал Мирский.

— Это вы так утверждаете.

— Правдивость моего рассказа очевидна, — возразил Мирский.

— Не так уж очевидна для того, кто десять лет противостоит натиску сторонников открытия Пути. Для того, на чьей стороне стоял Инженер, хоть это и кажется сейчас невероятным.

Ланье сглотнул и спросил:

— Можно сесть?

— Разумеется, — кивнул Фаррен Сайлиом. — Прошу извинить, но на моих манерах сказывается раздражение. — Президент велел соорудить кресло для Ланье, а затем, будто спохватившись, для себя и всех остальных. — Разговор потребует времени, — пояснил он Корженовскому.

— Я человек практичный, — продолжал Фаррен Сайлиом. — Настолько практичный, насколько это необходимо для главы нации мечтателей и идеалистов. Да, именно таков народ Гекзамона. Но, помимо идеалов, необходима трезвая голова, необходима сильная воля. Нам уже довелось столкнуться с испытаниями Пути. Мы едва не погибли в войнах с яртами, а ведь с тех пор прошли столетия — достаточный срок для неприятеля, чтобы разработать новую тактику. Мы считаем, что они оккупировали весь Путь. Или нет?

С этим согласились все, кроме Ланье. Он себе казался карликом среди гигантов. Да еще и старым. Пятым колесом.