Юрий Сафронов - Внуки наших внуков

Илью Петровича теребили со всех сторон. Просили прислать снимки, дать справку, сообщить подробности. Вскоре я почувствовал, что Илье Петровичу не до меня. Я попрощался и поспешил уйти из обсерватории. Перед самым моим уходом Илья Петрович дал мне с собой первую серию еще влажных фотографий и обещал позвонить по телефону.

На другой день раздался телефонный звонок.

- Здравствуйте, Александр Александрович! - услышал я голос Брадова. Вчера вечером Комитет по метеоритам Академии наук принял решение организовать комплексную экспедицию в район Верхоянского хребта. В экспедиции должен принять участие специалист по ядерной физике. Я взял на себя смелость рекомендовать вас...

- Меня?!

- Да, если только вам это интересно. Но можно еще и отказаться. Я, со своей стороны, всячески советую поехать. Экспедиция продлится всего две-три недели, включая дорогу.

Соблазн был слишком велик.

- Поеду! - сказал я, не раздумывая.

- Вот и отлично! Я, собственно, и не сомневался.

Деловым человеком был профессор Брадов. Через несколько минут я имел список телефонов и лиц, к которым надо было обратиться, чтобы оформить свое участие в экспедиции.

Вся наша небольшая группа вместе с грузами разместилась на двух пассажирских самолетах; следовавших до Якутска. В Якутске нас поджидал отряд вертолетов. Вертолеты доставили нас до места. Близко к воронке, образовавшейся от падения метеоритов, подлетать не стали - следовало опасаться повышенной радиоактивности.

Мы быстро выгрузили из вертолетов ящики, палатки, снаряжение, приборы, продукты. К вечеру был оборудован лагерь. Стало прохладно, небо заволокло тучами. Сказывался суровый континентальный климат Якутии.

Мы собрались в палатке и, склонившись над картой, наметили план действий на завтра. Решено было на двух вертолетах облететь район падения болидов, чтобы поточнее определить его границы, а третий вертолет направить прямо к месту их взрыва и заняться сбором осколков. Я должен был лететь на третьем вертолете вместе с Ильей Петровичем. Совещание быстро закончилось, и мы разошлись по палаткам.

- Какая это прелесть, - сказал Илья Петрович, залезая в теплый опальный мешок.

- О чем это вы?

- Да о вертолетах. Сколько бы без них горя хватили, добираясь сюда на лошадях. Я помню, сколько натерпелся Кулик, когда он пробирался несколько раз со своей экспедицией к месту падения Тунгусского метеорита. И лошади у него погибали, и люди выбивались из сил, по реке плыл - лодки течением переворачивало. Неделями шли. А нас за несколько дней из Москвы прямо на место доставили.

Я заснул почти мгновенно, и мне показалось, что проспал я всего лишь несколько минут, когда надо мной раздался бодрый голос Ильи Петровича:

- Вставайте скорее, Александр Александрович! Я метеорит нашел! Вот он, совсем рядом!

- Как нашли? Где?

- Нашел! Нашел! Только вышел из палатки и сразу же нашел. Да поднимайтесь вы скорее! - торопил он меня.

Я вылез из спального мешка, раздвинул полы палатки и замер от неожиданности. Небо было ярко-красным, теплый, розовато-красный свет шел отовсюду, сразу со всех сторон, окрашивая все предметы в какие-то необычные, фантастические цвета. Ни разу прежде не приходилось мне видеть такой красочной картины. Илья Петрович глядел на меня, любуясь произведенным эффектом, словно он был фокусником и вся эта феерическая картина возникла по волшебному мановению его руки.

- Заметьте, - сказал он, - солнце пока еще не взошло над горизонтом...

Я уже догадался, в чем здесь дело, но, чтобы доставить удовольствие Илье Петровичу, спросил:

- Что это? Отчего такое красное небо?

- Это наш метеорит, - сказал он, не замечая подвоха с моей стороны, вернее, то, что от него осталось в воздухе. Метеорит, пролетая сквозь атмосферу, интенсивно горел, от него отделялись мельчайшие обугленные частицы. Несметное количество этих частиц носится сейчас в воздухе, замутняя его. Такая замутненная атмосфера плохо пропускает синие лучи, но хорошо - красные.

- Закон Релея, - добавил я, - коэффициент рассеивания обратно пропорционален четвертой степени длины волны...

Илья Петрович удивленно посмотрел на меня и рассмеялся.

- Прошу прощения за популярное объяснение, я и забыл, что вы физик. А вы, оказывается, с перчиком! Но все равно - это очень красиво. Пойдемте разбудим наших кинооператоров. Пусть снимают четвертую степень длины волны...

Лагерь просыпался. Быстро позавтракав, мы разошлись по вертолетам.