Олесь Бердник - Вне времени и пространства

— Значит, Время и Пространство, действительно, фикция человеческого чувства, сон материи, замедленной в своем движении к минимуму! Значит, можно победить извечную несправедливость судьбы и выйти в иное Бытие!..

Вес будто начала исчезать. Во всем теле ощущалась необычная легкость.

— Может, это и есть начало той метаморфозы, которая должна произойти при переходе на сверхсветовую скорость! Не провести ли эксперимент сейчас?

Потом решил — нет!

Звала к себе далекая голубая звезда, снова настойчиво роились в голове причудливые видения, не давала покоя сказочная мечта.

— Где ты, любовь моя? Встречу ли я тебя на чужих планетах, или ты в бесполезном бреду привиделась мне для муки?..

Время галлюцинаций прошло. Святослав посмотрел на звездное небо. Теперь звезды изменили свой облик — они были какие-то разноцветные, переливались живыми огнями, как узоры в калейдоскопе. А звезды, оставшиеся позади, наоборот, становились темно-вишневыми, или вовсе исчезали с фиолетового неба…

Это проявлялся эффект Доплера, в связи с колоссальной скоростью космолета…

И вот что-то странное начало происходить с глазами Святослава. Очертания приборов в рубке и звезд в иллюминаторе расплывались, колыхались, будто в тумане. Он протер глаза, взглянул опять… Нет! Не помогает!..

Святослав, пошатываясь, встал с кресла и со стоном повис в воздухе.

— Что такое? Ускорения больше нет?.. Неужели это граница, которую предсказывает теория относительности?.. Нет! Не может быть!..

Он дотянулся до пульта, до предела включил мощность разрядов… И тут его с невероятной силой бросило назад, в кресло, прижало страшным бременем. Звезды в иллюминаторе закрутились разноцветными кругами, и Святослав погрузился в какую-то темную яму…

…Когда Барвицкий снова открыл глаза, то увидел четкий узор созвездий, а вокруг стены рубки и приборы, очертания которых больше не расплывались. Значит, все нормально?.. Приступ был, наверное, при переходе к необычной скорости!..

Святослав посмотрел на приборы. Половина пути была пройдена. Барвицкий начал тормозить аппарат. Электромагнитные разряды в канале космолета излучались в другую сторону, задерживая полет…

Сириус в перископе изменил свой вид. Это уже была не одна голубая звезда, а две, составляющие единую систему — одна желтая, другая — белая.

Святослав внимательно наблюдал в телескоп новую систему. Наконец, он поймал в окуляр телескопа несколько темных тел — планет, светивших отраженным светом. Внешние планеты были огромные, закутанные тяжелыми непрозрачными атмосферами. Очевидно, процесс их образования был такой же, как и в нашей системе, ибо и здесь, как и в семье Солнца, за планетами-гигантами Святослав увидел две небольшие планеты. Они вращались вокруг двух солнц по каким-то странным запутанным орбитам, потому что на них действовало притяжение двух огромных светил этой системы.

Одна из планет была затянута облачным зеленоватым покровом. Очевидно она, была подобна Земле. К ней и направил космолет Святослав. Сильное волнение охватило его сердце. Впервые человек Земли достиг другой звездной системы. Скоро, скоро он ступит на землю чужой планеты. Скорость уменьшилась до обычной космической — 18 километров в секунду. Надо быть осторожным — можно встретиться с метеоритами. А между тем они не такие страшные! Автомат-радиолокатор предупреждает о встречном небесном теле автопилот, и тот сворачивает с пути…

Планета медленно росла в перископе. В разрывах облаков виднелись моря и океаны, блестевшие искорками под лучами двух солнц. Аппарат вздрогнул — попал в сферу притяжения планеты. Перископы запотели.

Послышался тихий свист. Аппарат вошел в атмосферу. Святослав до предела усилил мощность разрядов. Зашумело в голове. Мимо молниеносно пронеслись и исчезли белые волокна облаков. В перископе появилась поверхность таинственной планеты — темные горы на горизонте, залив близкого моря, темно-зеленые изгибы реки, прибрежные красные пески…

Аппарат со свистом опустился над широкой излучиной и тяжело сел на берегу реки, погрузившись в густую голубоватую траву…

Электронный вычислитель проанализировал воздух планеты. Он было таким же, как на Земле — только чуть больше углекислоты. Можно было выходить из аппарата.

Барвицкий задумался. Что он встретит здесь? Зачем, собственно, он опустился на неизвестную планету?

Мечта, сумасшедшая лихорадочная мечта позвала его сюда! А где же гарантия того, что именно здесь она — его мечта, что приходила к нему в видениях… В этом порыве нет уже ни научного расчета, ни логики! Есть только фантастические химеры!..