Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Ему было необходимо иметь готовую армию прямо сейчас. Он слишком рано стал командиром, а преподаватели начали менять правила, запретив ему обмен солдат и не включив в его армию ни одного высококлассного ветерана. Это означало, что нет никакой гарантии того, что до первого боя у него будут три месяца, обычно отводимые на подготовку армии под руководством нового командира.

Дело облегчало то, что по вечерам у него будут Шэн и Алаи, которые помогут тренировать его зеленых солдат.

В коридоре, ведущем от боевого зала, он лицом к лицу столкнулся с маленьким Бобом, имеющим весьма рассерженный вид. Сейчас Эндеру вовсе не хотелось решать дополнительные проблемы.

— Салют, Боб.

— Салют, Эндер.

Молчание.

— Сэр, — мягко добавил Эндер.

— Эндер, сэр, я понимаю, что вы делаете, и я предупреждаю вас.

— Предупреждаешь меня?

— Я могу стать лучшим из людей, которые у вас есть, но не надо со мной шутить!

— Или?

— Или я буду худшим из тех, кто у вас есть. То или другое.

— И чего ты желаешь? Любви и поцелуев? — Эндер начал злиться.

Боба это, похоже, не беспокоило:

— Я желаю отделение.

Некоторое время Эндер молча стоял, глядя ему в глаза.

— Почему ты должен получить отделение?

— Потому что я знаю, что с ним делать.

— Знать, что делать с отделением, — это легко. Трудно заставить отделение делать это. С чего это любой солдат захочет следовать за маленьким занозой, вроде тебя?

— Я слышал, что так называли вас. А Бонзо Мадрид вроде бы называет до сих пор.

— Я задал тебе вопрос, солдат.

— Я заработаю их уважение, если вы не помешаете мне.

Эндер усмехнулся:

— Я помогаю тебе.

— Как черт, — сказал Боб.

— Тебя замечали бы только для того, чтобы посочувствовать маленькому мальчику, но я обеспечил тебе сегодня всеобщее внимание. Теперь все будут внимательно следить за каждым твоим движением. Все, что тебе необходимо сейчас делать, чтобы заслужить их уважение, — это не допускать ошибок.

— Значит, у меня нет ни единого шанса закончить учебу прежде, чем попасть под суд.

Эндер легонько прижал Боба спиной к стене.

— Бедная детка. Все так несправедливы к ней. Я скажу тебе, как получить отделение. Докажи мне, что ты умеешь действовать, как солдат. Докажи мне, что ты умеешь использовать других солдат. А затем докажи мне, что другие солдаты желают подчиняться тебе во время боя. Тогда ты получишь свое отделение. Но раньше — черта с два.

Боб улыбнулся:

— Это по-честному. Если вы действительно сделаете так, то я стану командиром через месяц.

Эндер схватил его за грудки и вдавил в стену.

— Боб, когда я говорю, что действую определенным образом, то это означает, что я действую так, как говорю.

В ответ Боб молча улыбнулся. Эндер выпустил его из рук и пошел прочь. Войдя в свою комнату, он улегся на кровать. Его била дрожь. «Что я делаю? Моя первая тренировка, и я уже извожу людей так же, как это делал Бонзо. И Питер. Пихаю людей во все стороны. Выделяю бедного маленького мальчонку, чтобы у других было кого ненавидеть. Просто тошнит. Все, что я ненавидел в своих командирах, я теперь делаю сам. Является ли законом человеческого естества то, что неизбежно становишься таким же, каким был твой первый командир? Если это так, то надо кончать со всем прямо сейчас».

Снова и снова он мысленно возвращался к тому, что делал и говорил во время первой тренировки своей армии. Почему он не смог быть таким же, каким всегда был на вечерних занятиях с друзьями? Никакой другой власти, кроме превосходства в мастерстве. Никаких приказов, только предложения. Впрочем, это не сработало бы. Такой способ не для армии. Их неформальной группе не надо было учиться совместным действиям, у них не было необходимости развивать чувство коллективизма на своих тренировках. Они никогда не учились поддерживать и полагаться друг на друга в совместных боевых действиях, и у них не было необходимости не задумываясь выполнять чьи-либо приказы. Теперь же ему была необходима дисциплина — значит, он должен был добиваться немедленного и беспрекословного повиновения. Ему была необходима хорошо обученная армия — значит, он должен был заставлять солдат отрабатывать каждый прием снова и снова еще долгое время после того, как они решат, что полностью освоили технику исполнения, и до тех пор, пока действие не станет настолько естественным, что они совершенно перестанут задумываться о нем.

Но что же у него с Бобом? Почему он набросился на самого маленького, самого слабого и, может быть, самого умного из ребят? Почему он обходится с Бобом так же, как в свое время с ним самим обходились презираемые им командиры?