Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

— А что помешает им унизить меня? — спросил Эндер, вспоминая удар, которым наградил его Бонзо.

— Я думаю, что именно на этот случай ты берешь уроки рукопашного боя.

— Вы действительно наблюдали за мной?

Динк не ответил.

— Я не хочу, чтобы Задери Нос злился на меня. Я хочу участвовать в боях. Я устал сидеть в стороне и ждать почти до самого конца.

— Твои показатели станут хуже.

На этот раз не ответил Эндер.

— Запомни, Эндер, до тех пор, пока ты находишься в моем отделении, ты полноправный участник всех тренировок и боев.

Вскоре Эндер понял почему.

Динк тренировал свое отделение независимо от остальной армии и никогда не обращался за советами к Задери Носу. Лишь изредка армия вся целиком отрабатывала совместные передвижения. В остальное время это выглядело так, как будто Задери Нос командовал одной армией, а Динк командовал другой, гораздо меньшей по размерам и случайно оказавшейся на тренировке в боевом зале одновременно с первой.

На первой тренировке Динк начал с того, что попросил Эндера показать его способ атаки ногами вперед. Остальным бойцам способ не понравился. Они не могли понять, как можно атаковать лежа на спине.

К удивлению Эндера, Динк не стал исправлять их неверного представления и не попытался объяснить, что они не атакуют, лежа на спинах, а падают на противника сверху. Он видел, что делает Эндер, но не понял, какой должна быть соответствующая ориентация в пространстве. Эндер быстро понял, что несмотря на всю сообразительность Динка, его представления об ориентации ограниченны, и он настойчиво пытается связать свое положение в зале с направлением силы тяготения в коридоре, вместо того чтобы представить, что ворота противника находятся внизу.

Они отрабатывали приемы нападения на захваченную противником звезду. И здесь Эндер тоже видел неумение бойцов свободно изменять свою привязку к направлениям. До сих пор они всегда шли в атаку так, как выходили из коридора, подставляя под обстрел противника все свое тело. Но и долетев до звезды вперед ногами, они не освободились от привычной системы ориентации.

— По верху! — кричал Динк, и все они огибали звезду с одной стороны. Когда при повторе упражнения Динк крикнул: — Теперь снова! Но с нижней стороны! — мальчики полезли с другой стороны, и поскольку они настойчиво цеплялись за направление, которое задавала несуществующая гравитация, то движения их стали неуклюжими, и это выглядело так, будто у них у всех начался приступ головокружения.

Они возненавидели атаку ногами вперед, а так как Динк настаивал на ее отработке, то они невзлюбили Эндера.

— Мы что, должны учиться воевать у перволеток? — проворчал один из них, стараясь, чтобы его расслышал Эндер.

— Да, — ответил Динк, и они продолжали работать.

Наконец до них стало доходить. После нескольких учебных схваток они поняли, насколько труднее поразить врага, атакующего ногами вперед. После этого они стали отрабатывать прием гораздо более охотно.

Этим вечером Эндер впервые пришел на тренировку после целого дня занятий в боевом зале и был сильно уставшим.

— Теперь ты в настоящей армии, — сказал ему Алаи. — Ты больше не сможешь продолжать тренировки вместе с нами.

— От тебя я могу узнать то, чего не узнаю больше ни от кого.

— Динк Микер лучший. Я слышал, что он командир твоего взвода.

— Тогда давай заниматься делом. Я покажу, чему научился у него за сегодняшний день.

Он провел с Алаи и двумя десятками других перволеток тренировку, похожую на ту, что измотала его во время дневных занятий. Но отдельные приемы они отрабатывали по-другому. Эндер заставлял ребят совершать маневры с одной или обеими замороженными ногами, или использовать замороженных бойцов для изменения направления движения.

Где-то в середине тренировки Эндер заметил, что в дверях стоят, наблюдая за ними, Динк и Петра. Когда он спустя некоторое время посмотрел в сторону дверей еще раз, там уже никого не было.

«Значит, они за мной наблюдают и знают, что именно мы делаем». Он не знал, может ли он считать Динка своим другом. Петра, по-видимому, была, хотя и здесь он не чувствовал полной уверенности. В принципе, они могли рассердиться на него за то, что он занимается тем, чем полагалось заниматься только командирам армий и подразделений, — тренирует и дает указания солдатам. Их могло задевать и то, что солдат слишком тесно взаимодействует с перволетками, размывая границы, отделяющие одних от других. Ему было неприятно, что старшие дети наблюдали за ним.