Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

— А может твой друг дать нам необходимую информацию о курсе полета и точке нашей встречи? Мы — навигаторы, но только в море.

— Когда вы отправитесь, Джейн поместит скорректированную информацию в ваш бортовой компьютер.

— Эндер, для тебя пройдет тридцать лет, а для меня… Я увижу тебя всего через несколько недель.

Она заплакала.

— Может быть, я встречу тебя вместе с Миро.

— Не делай этого! — воскликнула она. — Я хочу, чтобы ты был как можно более старым и потрепанным, когда я приеду. Я не смогла бы вынести вида этого тридцатилетнего юнца, который изображен на моем терминале.

— Тридцатипятилетнего.

— Ты будешь там, когда я приеду, — потребовала она.

— Хорошо, — согласился он. — А парня, Миро, я посылаю к тебе. Прими его как моего сына.

Она серьезно кивнула.

— Настали такие опасные времена, Эндер. Если бы Питер был с нами.

— Лучше не надо. Если бы он руководил нашим маленьким восстанием, то он остановился бы не раньше, как стал бы Гегемоном всех Ста Миров. Мы лишь хотим, чтобы они оставили нас в покое.

— Может получиться так, что не удастся добиться одного без другого, — сказала Вэл. — Но мы можем поспорить об этом позже. До свидания, дорогой брат.

Он не ответил. Просто смотрел на нее и смотрел до тех пор, пока она не улыбнулась криво и не отключилась.

Эндеру не пришлось просить Миро поехать — Джейн уже все рассказала ему.

— Ваша сестра — Демосфен? — спросил Миро.

Эндер теперь уже привык к его невнятной речи. Или, может быть, его речь стала немного более разборчивой. Так или иначе, его было не так трудно понимать.

— У нас была талантливая семья, — ответил Эндер. — Надеюсь, она тебе понравится.

— Надеюсь, я ей понравлюсь, — Миро улыбнулся, однако выглядел испуганно.

— Я просил ее, — сказал Эндер, — принять тебя как моего сына.

Миро кивнул.

— Я знаю, — произнес он. И затем, почти вызывающе: — Она показала мне весь ваш разговор.

Внутри у Эндера все похолодело.

Голос Джейн послышался в его ухе.

— Мне следовало спросить твоего согласия, — сказала она, — но я уверена, что ты сказал бы «да».

Эндера покоробило отнюдь не вторжение в его личный разговор, а сам факт такой близости Джейн и Миро. «Привыкай к этому, — сказал он себе. — Он именно тот человек, которого она ищет».

— Нам будет недоставать тебя, — сказал Эндер.

— Тем, кому будет меня недоставать, недостает меня уже сейчас, — отозвался Миро, — потому что они уже думают, что я мертв.

— Ты нам нужен живым, — сказал Эндер.

— Когда я вернусь, мне будет все еще девятнадцать, и я все еще буду инвалидом.

— Ты останешься Миро, блестящим, достойным доверия и любимым Миро. Ты начал это восстание, Миро. Стена рухнула ради тебя. Не по какой-то великой причине, а из-за тебя. Не подводи нас.

Миро улыбнулся, но Эндер не мог понять, была ли кособокость его улыбки следствием паралича, или потому что это была горькая, отравленная улыбка.

— Скажите мне что-нибудь, — попросил Миро.

— Если не скажу я, — ответил Эндер, — скажет она.

— Это не тяжело. Я просто хотел знать, по какой причине умерли Пипо и Либо. За что свинки почтили их.

Эндер понял вопрос лучше, чем думал Миро, он понял, почему парня так волнует этот вопрос. Миро узнал, что он в действительности сын Либо лишь за несколько часов перед тем, как перелезть ограду и потерять свое будущее. Пипо, потом Либо, а потом Миро; отец, сын и внук; три ксенолога потеряли свое будущее ради свинок. Миро надеялся, что, поняв причину смерти своих предков, он почувствует больше смысла в своем жертвоприношении.

Беда была в том, что правда вполне могла оставить в душе ощущение того, что ни одна из жертв ничего не значила вообще. Поэтому Эндер ответил вопросом:

— Разве ты еще не знаешь, почему?

Миро говорил медленно и тщательно, чтобы Эндер мог понять его невнятную речь.

— Я знаю, что свинки думали, что оказывают им честь. Я знаю, что Мандачува и Листоед могли бы умереть на их месте. В случае с Либо я даже знаю причину. Это случилось, когда созрел первый урожай амаранта, и появилось изобилие еды. Они наградили его за это. Я не понимаю, почему они раньше не сделали это? Почему не тогда, когда мы учили их использовать корень мердоны? Почему не тогда, когда мы учили их делать горшки, стрелять из лука?

— Правду? — спросил Эндер.

Миро понял по тону Эндера, что вынести правду будет нелегко.

— Да, — ответил он.

— Ни Пипо, ни Либо в действительности не заслужили почестей. Жены сочли достойным награды не использование амаранта, а тот факт, что Листоед убедил их зачать целое поколение детей, несмотря на то, что пищи было недостаточно, чтобы прокормить их, когда они выйдут из материнского дерева. Они очень рисковали, и если бы он ошибся, тогда целое поколение свинок погибло бы. Либо обеспечил получение урожая, но именно Листоед стал причиной увеличения населения свинок до такого количества, когда стало необходимо зерно.