Клиффорд Саймак - Мастодония

Лежа на спине, я уставился на склон, на то, что коснулось меня своим носом. Это был ни волк, ни саблезубый тигр. Это был Боусер, смотревший на меня сверху с глупой ухмылкой и неистово размахивающий хвостом.

Я на четвереньках выбрался из ямы, обнял собаку, в то время, как Боусер вылизывал мое лицо. Шатаясь, я встал на ноги и ухватил его за хвост.

– А ну-ка, домой, Боусер! – громко закричал я, и хромающий Боусер на негнущейся ноге направился прямо к дому.

Я сидел за кухонным столом, завернувшись в одеяло, и пытался унять дрожь. Райла готовила оладьи.

– Надеюсь, – сказала она, – ты не простудился.

Я дрожал. Я не мог с этим справиться.

– Там было холодно, – ответил я ей.

– Это была твоя мысль – выйти в одних пижамных штанах.

– Там, к северу, были льды. Лед можно было чувствовать. Держу пари, что был не более чем в двадцати милях от ледникового фронта. В этом районе ледник не проходил. Лед двигался к югу по обе стороны от нас, но никогда не закрывал эту землю. Никто не знает почему. Но в двадцати-тридцати милях к северу лед мог быть.

– У тебя было ружье, – вспомнила она. – Что с ним?

– Когда Боусер подошел ко мне сзади, он напугал меня чуть ли не до потери рассудка. Я вскочил и уронил ружье, а когда увидел Боусера, то уже не стал останавливаться, чтобы подобрать его. Понимаешь, я думал только об одном – что он может привести меня домой.

Она поставила на стол деревянное блюдо, на котором горой лежали оладьи, и села напротив.

– Вот странно, – сказала она, – мы разговариваем о твоем путешествии во времени, словно это повседневное событие.

– Для меня – нет, – ответил я, – а вот для Боусера так и есть. Он уже делал не раз нечто подобное и бывал во многих временах. Его не могли ранить дротиком каменного века в то время, когда жили динозавры, одного из которых он притащил домой.

– А что касается наконечника Фолсона, – заметила она, – то в тот раз он не мог путешествовать в прошлое больше чем на двадцать тысяч лет. Ты уверен, что не нашел признаков людей?

– Какие признаки? Следы? Разбросанные сломанные стрелы?

– Я подумала о дыме.

– Никакого дыма не было. Единственное, за что можно зацепиться, – это мастодонт, который, черт побери, чуть не растоптал меня.

– А ты уверен, что был в прошлом? Ты не насмехаешься надо мной? Может быть, тебе все это привиделось?

– Несомненно. Я зашел в лес, спрятал ружье, свистнул Боусера и схватил его за хвост…

– Прости меня, Эйса… Я знаю. Конечно, ты этого не придумал. Как ты думаешь, это создание с кошачьим лицом имеет к этому отношение? Да, давай есть оладьи, а то они остынут. Выпей горячего кофе, согрейся.

Я вилкой подцепил оладью, положил ее на свою тарелку, помаслил и полил сиропом.

– Знаешь, – сказала Райла, – мы могли бы кое-что иметь.

– Верно. У нас есть место, где небезопасно пойти прогнать лиса.

– Я серьезно, – продолжала она. – Мы можем иметь кое-что грандиозное. Если ты открыл путешествие во времени, подумай, что можно с ним сделать.

– Ну уж нет, – сказал я. – Не круглый же я дурак. Если я его увижу снова, то развернусь и быстренько уберусь подальше. Если хочешь, можешь сама попадать в эту ловушку. Нельзя же рассчитывать, что Боусер будет каждый раз отыскивать меня.

– Предположи, что это можно контролировать.

– А как?

– Если бы ты имел дело с Кошариком…

– О, черт, я с ним не могу даже разговаривать.

– Не ты. Может быть, Хайрам. Он ведь говорит с Боусером, не так ли?

– Это он так считает. Будто бы разговаривает с Боусером. Будто бы разговаривает с малиновками.

– А откуда ты знаешь, что это не так?

– Но, Райла, в этом должен быть смысл, черт побери.

– Я и стараюсь держаться в пределах смысла. Откуда ты уверен, что он не разговаривает с Боусером? Как ученый…

– Будто он ученый.

– Отлично, пусть будет, будто он ученый. Ты очень хорошо знаешь, что не можешь определить истинность утверждения – безразлично, негативного или позитивного – пока не получишь доказательств. И вспомни, как Эзра говорил, что Кошарик бродит поблизости и приглашает Бродягу побегать с ним.

– Старый Эзра сумасшедший. Очень спокойный, но все же сумасшедший.

– А Хайрам?

– Хайрам не сумасшедший. Он простак.

– Может быть, то, что могут делать очень спокойные сумасшедшие или простаки и собаки – не можем делать мы? Может, у них есть возможности, которых мы не имеем?

– Райла, мы можем нацелить Хайрама на Кошарика.

Дверь скрипнула, и я обернулся. В дом входил Хайрам.