Клиффорд Саймак: Правило 18

Было уже поздно. Остальные студенты давным-давно уснули. Яркий лунный свет разрисовал дом напротив изящными серебряными квадратами и прямоугольниками. Ночной ветерок нежно шелестел листвой вязов. По Стейт-стрит промчалась одинокая машина, и старинные часы на башенке концертного зала начали вызванивать час.

Раш утер пот со лба и снова уткнулся в книгу.

Погрузившись в зубрежку, он не расслышал, как дверь его комнаты распахнулась и снова тихо закрылась. Он не оборачивался до тех пор, пока вдруг позади него не шаркнули чьи-то шаги.

В комнате находился рослый незнакомец.

Раш поглядел на него чуть ли не с отвращением. Пришелец был одет в пурпурные шорты и металлизированную рубашку, мерцавшую бликами и переливавшуюся в свете настольной лампы. Голова у него была почти лысая, а лицо покрывала необычайная бледность, будто незнакомец сильно напудрился.

- Что, прямиком с маскарада? - поинтересовался Раш.

Незнакомец поначалу не ответил, продолжая молча разглядывать сидевшего над книгой студента.

Когда же он заговорил, то голос у него оказался негромким, а в произношении проскальзывал какой-то незнакомый Рашу акцент.

- Простите за вторжение, - произнес незнакомец. - Я не хотел вас беспокоить. Я просто хотел знать, не вы ли Раш Калвер, защитник висконсинской футбольной команды.

- Скажи спасибо за мою доброту, что я не послал тебя ко всем чертям, - с чувством промолвил Раш. - Уже почти три часа, я бьюсь над математикой, а ты явился лишь за тем, чтобы узнать, не я ли Раш Калвер. Может, тебе еще и автограф дать?

- Не совсем понял, - улыбнулся незнакомец. - Про автографы мне ничего не известно. Но у вас имеются какие-то трудности? Быть может, я сумею помочь.

- Если это тебе это удастся, браток, - провозгласил Раш, - я ссужу тебе кой-чего из одежки, чтоб по пути домой ты не угодил в каталажку. Легавые нашего брата студента не очень-то жалуют.

Незнакомец подошел к столу, взял книгу, посмотрел на нее и отбросил в сторону.

- Просто. Элементарно. Касательно проблемы.

Он наклонился и повел пальцем по тетрадному листу.

- Вот так... и так... и так...

- Ого, да это же просто! - вытаращив глаза, возликовал Раш. - А мне ни разу так не объясняли. Теперь я понял, что к чему.

Поднявшись со стула, он встал перед незнакомцем.

- Кто же вы такой?

II

Не вынимая сигары изо рта, Хэп Фолсуорт зарычал на Джимми Рассела:

- И ты пришел с пустыми руками?! Ты, изворотливый, как дьявол, репортер "Вечерней ракеты"?! Да ты можешь сделать хоть что-нибудь, Христа-бога-душу-мать?! Я даю тебе элементарное поручение. "Просто забеги к тренеру Снеллингу, - говорю я, - и выясни состав земной команды". Это по плечу любому курьеру, а ты возвращаешься с пустыми руками! А тебе и делов-то было, что попросить у тренера список, и все тут!

- Ну, ты, свихнувшийся на космосе бродяга! - огрызнулся Джимми. - Если это так уж просто, так валяй, сделай это сам. Если б ты оторвал свой зад от кресла и разведал, что происходит, а не рассиживался тут, выдумывая очередную остроту, ты мог бы назваться газетчиком. Я еще неделю назад мог тебе сказать, что вокруг земной команды затевается что-то темное. Повсюду носятся разнообразнейшие слухи. А сколько мы об этом напечатали? Сколько напечатали об этом "Утренний космический путь" и "Вечерняя звезда"? А ты высиживаешь тут и заявляешь миру, что Снеллинг всего-навсего прибег к этакому психологическому оружию, чтобы вывести марсиан из себя. Что он выйдет на арену с каким-нибудь новым материалом или новыми комбинациями. Слушай, да этот старый ворон не изобрел новой комбинации со времен первого искусственного спутника Земли!

Хэп фыркнул, затушил сигару, угрожающе ткнул указательным пальцем в сторону коллеги и рявкнул:

- Ты! Да я уже был репортером, когда ты пеленки пачкал. Ставлю пять против одного, что позвоню Снеллингу, и он даст мне список игроков.

Вместо ответа Джимми молча взял визафон и поставил его перед Хэпом.

Тот набрал номер длины волны тренерского кабинета. На экране появилось чье-то лицо.

- Я бы хотел поговорить с тренером, - сказал Хэп.

Экран на мгновение погас, потом включилась другая линия, и на экране показался Снеллинг.

- Скажи-ка, тренер... - начал Хэп, но закончить не успел.

- Слушай, Хэп, - перебил тренер, - ты мой друг, я тебя очень люблю. Ты говорил обо мне чудесные слова, когда все вокруг только и жаждали моей крови. Если я кому чего и скажу, то только "Вечерней ракете". Да только не собираюсь я ничего говорить. Нечего мне говорить, парни, зарубите это себе на носу. А если ты еще раз подошлешь мне кого-нибудь из своих пронырливых репортеришек, он получит от меня пяткой по роже, уж это я тебе обещаю!