Виктория Гетто - Волк. Молодость.

- …начинаем расходиться.

Всё верно. Там развилка дорог, которые разбегаются на все стороны света. Мне — направо. Остальные — кому куда предписано. Что‑то больно эта ситуация мне напоминает наши сказки — как там? Налево пойдёшь — коня потеряешь. Направо пойдёшь — невесту найдёшь? Тьфу! Едва не сплёвываю, но спохватываюсь. Всё таки в шатре самого императора…

— В чём дело, сьере капитан?

Ледяным голосом спрашивает меня Неукротимый. Взгляд — бешеный. Буквально замораживающий.

— Прошу прощения, ваше величество. Просто тут аналогия…

— Аналогия? Поясните, капитан!

…Точно рассвирепел. И я хорош. Не смог сдержать эмоции…

— Ваше величество, среди моего народа есть сказка о великом воителе, оказавшемся на развилке трёх дорог. Там стоял указатель, на котором было написано следующее: налево пойдёшь — коня потеряешь. Прямо пойдёшь — голову сложишь. Направо пойдёшь — невесту найдёшь… Вот мне и подумалось насчёт невесты…

Неожиданно Атти громко смеётся. Ролло ему вторит:

— Кто о чём а стальной капитан — о женщинах! Точно небо упало на землю, а реки потекли вспять!

Я не понимаю, и император, продолжая смеяться, поясняет:

— Сьере Стел, моя Льян очень обижается на вас, что вы не обращаете на неё внимания.

— Как это, не обращаю? Очень даже, наоборот.

— Да? Как на специалиста — может быть. Как на соратника — вполне допускаю. Но вот как на женщину — ни одной попытки даже простого флирта! Впрочем, вы вообще, насколько мне известно, противоположным полом не интересуетесь. Этому есть какая то особая причина?

Глаза императора становятся злыми. Он что, меня за этого… За демократа принял?! Видимо, Атти сообразил, что переборщил, потому что я едва сдержался, чтобы не влепить ему по роже за такое. Но видно всё отразилось на моём лице, поэтому я буквально процедил:

— Мне некогда было ими заниматься. Ваше. Величество. Учебка. Лари. А здесь, когда каждый день гибли тысячи людей, как то не тянуло. Да и не с кем.

Несколько мгновений тишины. Ролло хмурится. Атти не знает, что сказать. Наконец, открывает рот:

— Приношу вам свои извинения, сьере барон. Простите. Как то не подумал…

— У меня нет привычки спать со своими подчинёнными. Ваше. Величество.

Специально разрываю титул. Потом добавляю:

— Судя по услышанному, мои части смогут выйти из лагеря примерно к обеду?

— Да.

Отвечает вместо Атти наш главком, а ныне — командующий западным направлением.

— Я могу быть свободен?

— Сьере капитан…

— Я не думаю, что услышу что‑либо нового для себя. Время выхода у меня есть. Карты получены. Со своими офицерами я познакомился. Позвольте лучше отдать все необходимые распоряжения моей роте. Это принесёт больше пользы, чем время, потерянное на выслушивание…

Обрываю фразу. Затем поднимаюсь, молча отдаю честь, выхожу из шатра. Тихо. Ни гневного окрика. Ни ругани. Но настроение мне Неукротимый испортил надолго. Это же надо — подумать на мой счёт такую мерзость! Наверняка работа Льян. Ну, тварь! Я ей это припомню…

Молча иду по громадному лагерю, раскинувшемуся на несколько километров вдоль дороги и занявшем всю долину и дальше. Завтра всё начнётся. Или нет. В конце концов, не всё ли равно? Воевать придётся по любому. Хоть командующим. Хоть простым офицером. Дальше Фиори не пошлют. А меньше взвода не дадут… Подхожу к своему шатру. За месяц осадного сидения мы тут обжились. И неплохо. Однако возле расположения моей роты меня встречает бурная суета: незнакомые мне артиллеристы катят свои орудия. Куча пехотинцев ныряет в подземные ходы, ведущие на форты. Навстречу им выходят те, кто защищал эти укрепления до сегодняшнего дня. Навстречу выбегают сержанты, отдаю им честь и приказываю провести парко–хозяйственные работы и приготовиться к выходу. Конкретно ничего не говорю, но только слепой и дурак не поймёт, видя то, что сейчас происходит, что наша оборона подходит к концу, и начинается новый виток войны. Надеюсь, окончательный. Победный…

… — Ещё раз проверить все повозки, обувь и оружие. Мы выходим следом за подразделениями западного направления под командованием майора дель Вата. Всем всё ясно? Перед выходом их последнего подразделения, полка капитана дель Соу, начинаем общее построение в колонну.

Я с хмурым видом отдаю последние распоряжения. Льян сидит с опухшими глазами, опущенными к земле, и не поднимает лица. Судя по всему, она получила на орехи. И не мало. Но это от кого‑то другого. От меня подарки будут позже. Уж это я могу ей гарантировать.